— Угроза пришла по земле, — начал Аид. — И ты её проворонил. Я первый начал предпринимать серьёзные шаги, потому что узнал о чудесной пифии. Но я положился на смертных, и пифия продолжила свою разрушительную деятельность. Когда она превратила в руины моё царство и нанесла существенный вред морю нашего с тобой брата, где ты был?
— Мы разделили мир, ты стал богом над богами, и это было справедливо, — сказал Посейдон. — Только ответь, где твоя былая мощь? Что стало с твоим обещанием защитить Олимп и его владения?
Зевс встал с золотой царской скамьи.
— Вы в своём праве, я в своём. Любой, кто в эти дни был у мойр, мог убедиться: угроза, проникшая в наш дом, была поначалу тиха и почти незаметна. Строгие мойры обратились к дочери моей Афине и к тебе, Аид. Почему же ты промолчал, предпочтя действовать через своих подсылов?
— Тебя не было, — гневно прокомментировал повелитель мёртвых.
— Были все остальные. Вместе вы могли бы придумать что-нибудь и без меня. Да, меня предательским броском сбил с колесницы пришелец. Я несколько дней добирался на Олимп без нектара в крови. И за это время вы умудрились поставить нашу жизнь на край пропасти, ведущей в Хаос!
— Сбил с колесницы, — открыто издёваясь, повторил Посейдон. — Ты имеешь в виду, что стал слаб, беспечен и не держишь удар?
— Уйми свои речи, брат! — прогрохотал Тучегонитель.
— Склонен думать, Посейдон прав, — холодно промолвил Аид.
Громовержец с трудом сдерживал ярость, но государственный ум есть государственный ум — Зевс взял себя в руки:
— Не ко времени эти притязания. Давайте переживём беды, которые призвали на наши головы двое пришельцев, а потом вернёмся к этому разговору.
— Он слаб, — сказал Посейдон Аиду.
— Да, не таким должен быть властитель светлого Олимпа, — согласился повелитель тьмы.
— Послушайте себя, вы же бессмертные боги, цари! — воскликнул Зевс. — Что за детский бунт? Почему именно сейчас, когда мир идёт прахом?.. Призываю вас, отложите эти претензии.
— Точно, слаб, — произнёс Посейдон.
Аид молча кивнул, и пространство вокруг него потемнело и загустело ещё сильнее.
— Ну, и кто бросит мне вызов? — с насмешкой спросил Тучегонитель.
— Ты не достоин вызова, — ответил Аид.
— Отрекись от трона и уходи, — потребовал морской владыка.
— Ну, хватит! — возвысила голос Афина.
Она находилась за спинами бунтовщиков, и это обстоятельство несколько ослабляло их позицию — вряд ли любимейшая дочь Зевса останется в стороне. Остальные боги также подобрались, едва разговор зашёл об отречении.
Зевс ударил первым. Молния полетела в Посейдона, тот отбил её трезубцем, и она поразила Гермеса в лоб. Бог торговли рухнул, как подкошенный, а его многострадальный только-только склееный кадуцей-керикион разбился о мраморный пол на несколько частей.