Показался наконец пароход! Шлюпки полетели ему навстречу.
Опять разгружают кунгасы муку, сухие овощи, консервы, чай, сахар, конфеты, мануфактуру, уголь. Разгрузка идёт медленно: чуть ветер, пароход снимается с якорей и отходит в море.
Наконец выгрузка закончена. Но тут ударил шторм. Пароход скрылся из глаз.
Три дня гремел ветер. Три дня мы жили между надеждой и отчаянием: вернётся пароход или уйдёт совсем?
На четвёртый день ветер спал. Пароход вернулся.
Началась погрузка. Кунгасы повезли бочки.
В этом году отправляем тридцать бочек с засоленными котиковыми шкурками, даём государству четыреста драгоценных шкурок с одного нашего острова да с Медного пятьсот.
Есть у нас груз и похитрей: живые ваньки.
Хлопотно с ними и трудно.
Давно уже алеутки наготовили им подорожничков — галет. Галеты для ванек делаются так: третья часть муки простой, третья часть тука — муки из сушёной рыбы — и третья часть риса и сушёных овощей.
Ещё выдаётся на каждого ваньку юкола из расчёта полрыбины в день на всё долгое путешествие. А путешествие может продлиться очень долго, смотря какая погода. Ехать ванькам на пароходе до самого Владивостока. Даём для них сена на подстилки да песку — чистить клетки.
Клетки стоят в трюме. Их привёз пароход с собой. Привёз он ещё и пищу для ванек, кроме той, что полагается от нас: компот, молоко консервированное.
Словом, поедут наши ваньки барами.
Теперь надо их на борт доставить. Схватишь такого барина за шиворот — и в мешок. Завяжешь. Потом другого, третьего, мешков десять надо на шлюпку.
А не лежат на полу мешки, скачут! Четвёртый, пятый мешок завязал, а первый уж пустой лежит: ванька в нём дырку прогрыз и — поминай, как звали! Пока за ним гоняешься, другой удерёт.
Наконец все десять весёлых мешков погрузили в шлюпку, отчалили. И тут покою нет: то из одного мешка, то из другого высунется острая мордочка и глядит с любопытством: «Куда это меня везут?»
Того и гляди, выскочит — и в воду.
На денёк отлучился я проведать котиков.
По дороге видал ванек. Молодые уже ушли от родителей, живут сами по себе. У стариков незаметно отрастает голубоватый, пушистый, густой зимний волос.
Пошли грибы. Леса у нас нет, а грибов много. Множество красных, или, как зовут их в русских деревнях, подосиновиков. Здесь их так не назовёшь — осины здесь и в глаза не видали. Много и берёзовиков; берёзки же крошечные, выше четверти от земли не поднимаются; от травы их с первого взгляда и не отличишь.
И вот замечательная особенность: грибы у нас без порчи, ни червя в них не найдёшь, ни улитки. Любой годится в пищу. Алеутки много их набирают и сушат.
На котиковом лежбище ничего нового. Только секачей почти не видно. Они впервые отправляются в путешествие.