Старики и молодые всё дальше отплывают от берега. Частенько бывает, наши отправляются в гости на Медный, а медновские гостят у нас. Скоро всем им трогаться в далёкий путь. Перед отвалом медновские и наши собьются в одно стадо.
Я долго стоял на вышке и разглядывал котиков в сильный бинокль. Глаза устали. Я положил бинокль и стал глядеть на море. Гладкие чёрные головы зверей то появлялись, то исчезали в воде.
Вдруг странное зрелище привлекло моё внимание: вдали от берега мчалось что-то длинное, тёмное. Оно змеёй извивалось на поверхности моря и, как иглой, прошивало волны.
Издали это «что-то» очень напоминало спину какого-то быстроходного морского животного, но гигантских размеров: в длину оно было метров тридцать.
Я опять взял бинокль.
Разгадка оказалась проста. То, что невооружённому глазу казалось гигантской спиной, было — как бы это сказать? — было чем-то вроде чехарды или пятнашек.
Молодые котики играли. Длинной вереницей они гнались друг за другом, то выбрасываясь из воды, то ныряя. Их было много, и их спины образовали почти сплошную, быстро двигающуюся ленту.
На обратном пути с лежбища я видал молодых ванек.
Теперь уж их не догонишь: здорово научились бегать.
В селении ждут парохода. Он должен был прийти в августе, но вот уже скоро половина сентября, а парохода нет и нет.
Разом пропала надоедливая мясная муха. Алеуты заканчивают заготовку юколы (вяленой рыбы). Прекратился ход нерки в реке. Но без перерыва пошла другая рыба — кижуч. Он тоже из лососевых, но крупнее, не такой красный, как нерка, и — на мой вкус — гораздо вкуснее её.
Кижуча заготовляем только для себя, собак им не кормим и песцов не подкармливаем.
У алеутов главная забота сейчас — сенокос.
На острове штук до сорока коров, две козы и одна лошадь, и всем им надо заготовить на зиму сена. Вот свиньи, с теми просто: посадил в шлюпку, отвёз в закрытую скалами бухту и пустил гулять на воле. Через скалы им не удрать, а съедобных морских водорослей, морских огурцов, ежей на лайде хватит на целое стадо. Быстро жиреют свиньи на берегу, во всякое время года там для них корм.
А сена накосить да высушить тут — дело трудное.
Хорошей травы мало. Есть заросли трав — пучки, лабазника — выше человеческого роста. Но эти травы не годятся в корм. Добрая трава растёт только в долинах рек. Тут алеуты и косят. Верней сказать, рубят траву сплеча: косы у них — не русские литовки, а особенные, американские. Но накосить не так трудно, трудно высушить. Редко, очень редко выдаётся у нас солнечный денёк. Всё туманы, туманы и бус — мелкий дождичек, водяная пыль с неба. Как тут сушить сено? Нужно перейти на силос.
Пока мужчины косят да сушат, женщины собирают ягоды. Ягода у нас разная: морошка, княженика, рябина, шикша. Шикша — ягода чёрная, растёт вроде вереска. Сухими её кустиками хорошо разжигать костры и топить печи; на вкус она ни сладкая, ни горькая, ни кислая.
Самая вкусная у нас ягода — рябина. Можно из неё варенье варить, можно и так есть: здесь она без горечи. А деревья — смотреть жалко: по колено рябина.
Катер закончил развозку юколы по ухожам. Возит теперь бригады плотников-алеутов, идёт ремонт и чинка юрташек.
А парохода всё нет. Придёт ли в этом году?
21 сентября — 2 октября
Остров Беринга