— Идём, — сказал я алеутам, — возьмём лодку. У караула есть винтовки, у меня — мой саведж. Мы им покажем.
Алеуты только переглянулись и не тронулись с места.
Как ни убеждал я их, они не соглашались на мой план, Говорили, что с лодки они в косатку стрелять не станут, говорили, если ранишь, разъяришь косатку, крепкое, как ядро, двухсотпудовое тело с разгону с быстротой летящего с высоты камня ударит в борт. Какая лодка выдержит?
Не знаю, станет ли раненая косатка таранить лодку, но знаю, что алеуты не трусы, и никто лучше их, островитян, извечных жителей океана, не знает его опасностей.
Мне пришлось отказаться от моего плана, но в своём докладе правлению я указал на необходимость иметь на Командорах мореходный сильный катер с доброй гарпунной пушкой против косаток.
Бригады алеутов отправились по ухожам для ремонта юрташек. Катер развозит запасы вяленой рыбы по дальним ухожам.
В этом году мы заготовили красной рыбы 40 тысяч штук для себя и 10 тысяч для Медного.
Своей рыбы на Медном мало. Там алеуты заготовляли для себя только мясо упромышленных котиков.
Сейчас катер привёз плохую весть с дальнего ухожа Бобрового: кто-то чужой побывал в юрташке.
Дверь найдена открытой. В печурке обгорелые поленья, посуда в беспорядке. Это уж не ваньки, а люди, и не наши.
Алеут честен и никогда не трогает чужого. С хозяйством юрташки он хорошо знаком, а эти люди не нашли дымовой трубы, спрятанной, как обычно, между печкой и стеной, пытались так разжечь дрова. Они не догадались вымыть чисто смазанной жиром посуды. Наверно, потому и бросили её, что на огне от неё пошёл ужасный чад, вонь.
Кто эти неизвестные люди? Откуда? Зачем высадились на нашем безлюдном острове?
Ответить нетрудно: ведь в этом месяце молодых песцов-норников можно ловить голыми руками.
Пушистое золото приманивает охотников до лёгкой наживы.
Ухож Бобровый лежит на южном конце острова. Там легко незаметно высадиться, можно жить много времени и остаться никем не замеченным.
Назначил туда постоянный караул с винтовками.
С Северного лежбища дали знать, что косатки сняли осаду и скрылись с глаз.
Осада длилась пять дней.
21 августа — 20 сентября
Остров Беринга
Недели две я не был на лежбище. Пришёл вчера и еле узнал его.
Там нет уже разделения на главное лежбище и площадку холостяков: секачи, холостяки, матки — всё смешалось в одно мирное стадо. А чёрных котиков не узнать: они выросли, превратились в серых и плавают вместе со взрослыми.