Сосьвинские и кондинские ханты и манси не знают ни оленьих, ни собачьих упряжек. Зимой единственный их способ передвижения — лыжи.
На лыжах, один, сам таща за собой нагружённые едой и снаряжением нарты, и проделал большую часть своего путешествия Васька-Шайтан. Его ноги выдержали это испытание.
Он видел сотенные стада диких северных оленей. Они паслись на моховых болотах, разгребая себе копытами мох из-под снега. Трудами их пользовались белые куропатки.
В лесах он слышал глухой и яростный рёв сохатых, встречал медведей, прослеживал по следам рысей и росомах. Убедился, что здесь ещё много таких ценных пушных зверьков, как соболь, лесная куница и замечательная помесь их — кидас. Что тут без числа белки, зайцы, рябчики, глухари.
Озёра, реки и речушки богаты разной ценной рыбой и выдрой.
И в самой глуши, по речкам, стал испытывать: тут ли желанный клад?
Срезал осиновую ветку. Сделал дырку во льду. Сунул в неё ветку.
Долгое ожидание. И вдруг веточка задрожала, зашевелилась!
За нижний конец подо льдом дёрнуло. Дёрнуло ещё раз. Потянуло к себе под лёд. Сомнений быть не могло: дёргал бобёр!
Живой клад дался наконец в руки.
В сорока пяти речках — притоках Конды и Малой Сосьвы — оказались бобры.
Правда, живут они тут не густо, не собираются в большие колонии. Они здесь разошлись «на хутора» — не для того ли, чтобы верней спасти свои шубы? И даже почти не строят приметных хаток, а роют себе в берегах подземные жилища.
Всё же, по самому скромному подсчёту, их здесь сотни. И это в то время, когда считалось, что во всём нашем Союзе бобров можно пересчитать по пальцам.
Какой подарок Родине!
Победа! Победа!
И вот победитель — один из миллиона, быть может, русских, носящих фамилию Васильев, — превратился сперва в простого Ваську-зверолова, потом в грозного Ваську-Шайтана — получил наконец своё третье и последнее имя: Васька-Ойка-Суд: Васька — Главный Судья.
Такое почётное прозвище ему дали сосьвинские и кондинские ханты и манси.
Он явился к ним первым представителем тех, кто устраивал во всей стране новую жизнь, уничтожал вековые несправедливости старых порядков. Он делил с ними пищу и раскуривал трубку мира. Он выдержал все жесткие испытания их суровой лесной жизни. Он, наконец, узнал их тайну и не стал их преследовать за то, что они так долго скрывали её для себя одних.
И лесные люди поверили этому человеку. Они сами поставили его Главным Судьёй над своими маленькими междоусобными распрями, доверили ему устройство их жизни на новых началах, сами выдали ему свою сокровенную тайну.
А ведь хранили они её веками.
Только идейная сила могла разрушить этот великий заговор молчания.
В прежней, дикарской своей жизни ханты и манси поклонялись природе. У них были священные звери, птицы, рыбы, деревья, камни.