Бредём по дну ущелья.
Андриан опять проваливается, к счастью, неглубоко.
Оказывается, проломил лёд и попал в воду.
Опять пробуем подняться. Ползём по стене. Выше и выше.
У Андриана из рук выскальзывает лыжина, со свистом укатывается вниз.
Нет сил вернуться за ней. Пусть пропадает.
Наконец вылезли на берег. Впереди гремит море.
Сразу как будто и сил прибавилось.
Через полчаса спустились на лайду. Здесь туман меньше. Светлее. Огляделись: мы в замкнутой скалами бухте. В одну и в другую сторону — скалы. Мы в каменном колодце.
Пошли наугад в правую сторону.
Гора обрывается в море. Бурун с бешеной силой бьёт в неё. Ударит — и откатится. Ударит — и назад. И нам надо проскользнуть по узенькой кромке каменного карниза, точно рассчитав время между двумя ударами буруна.
Мы с Андрианом посмотрели друг другу в глаза. Всё равно замёрзнем здесь в бухте.
Я подошёл к узкому карнизу вплотную.
Бурун ударил в скалу, взвился к небу и с шипением пошёл назад.
Я ступил на карниз, распластал руки, чтобы плотней прижаться грудью к скале.
Так, с повёрнутой вбок головой, быстро стал переставлять ноги. Левую отставил, правую к ней придвинул, и опять, и опять, чтобы не думать о другом, считал про себя шаги:
— Четыре, пять… восемь, девять…
На десятом услышал за собой рёв набегающего буруна, всей спиной почувствовал его тяжёлую силу: шваркнет о скалу и слизнёт, как спичку. Меня ударило в спину, обдало с головы да ног холодной водой и повалило лицом в песок, но я уже был по ту сторону скалы.
Холодный водяной язык тянул в море. Я ухватился за первый попавшийся камень.
Камень выдержал. Бурун схлынул. Я вскочил на ноги.
Теперь Андриан.
Он подхватил брошенные мною лыжи и ловко, как кошка, проскочил опасное место.