Он рисовал орхидею. Бретт объяснил ей, что
моделью служил ему Catasetum saccatum - цветок, которым он и Мэтт восхищались однажды почти год назад, когда старик вспылил на Бретта, после
чего Барбара заставила отца извиниться.
- Твой старик и я решили, что орхидея всем своим видом напоминает летящую птицу, - сказал Бретт. - Мне кажется, это единственное, о чем мы
смогли договориться.
Бретт лукаво заметил, что, когда рисунок будет готов, Барбара могла бы отнести его к отцу в больницу и поставить там на видное место.
- Старикану в палате просто все опостылело. Ему очень нравились орхидеи, может быть, этот рисунок доставит ему радость.
В этот момент Барбара впервые после обрушившегося на Мэтта несчастья не совладала со своими нервами и разрыдалась. Это была своего рода
разрядка, потом ей стало легче. Просто в ней накопилось слишком много эмоций, которые получили выход благодаря скромному знаку внимания со
стороны Бретта. Она оценила это внимание еще и потому, что у него много сил отнимали заботы по запуску в производство новой модели - “Фарс-
тара”, который вскоре планировалось представить на заседании руководящих сотрудников компании по вопросам генерального планирования
производства. Новой моделью Бретту пришлось заниматься и днем, и ночью, она не оставляла ему времени для чего-нибудь еще.
За ужином в Новом Орлеане Адам туманно намекнул на “Фарстар”, из осторожности не назвав, однако, модели.
- Поскорее прошла бы эта неделя, - признался он Барбаре. - Теперь “Орион” - уже в руках специалистов по реализации и сбыту. Нам же
продолжать пахать и сеять.
- Еще две недели, и начнется великое чесание языками, - заметил Бретт.
Адам молча кивнул.
Барбара почувствовала, что Адам и Бретт невероятно увлечены “Фарстаром”, и подумала, решится ли Бретт уйти из автомобильной промышленности
в конце года. Она знала, что Бретт еще не говорил об этом с Адамом, и не сомневалась, что тот постарается убедить его остаться.
Когда дошла очередь до Барбары, она рассказала, что нового и в ее работе. Съемки документального фильма “Автосити” закончились, и он был
хорошо принят критикой. Рекламное агентство Оу-Джи-Эл, сама Барбара и режиссер Вес Гропетти получили сердечные благодарственные письма от
президента фирмы-заказчика, и, что, может быть, даже важнее, одна из крупных телекомпаний дала согласие на “благотворительный” показ фильма
“Автосити”, причем в самые популярные для телевещания часы. В результате авторитет Барбары в агентстве неизмеримо возрос, и ей с Гропетти
поручили делать новый фильм для другого клиента.
Все принялись ее поздравлять, а Бретт так и сиял от гордости.
Вскоре разговор опять зашел об “Орионе” и о роскошном представлении, устроенном для коммерсантов.
- И тем не менее, - сказала Эрика, - я далеко не уверена, что эти празднества надо растягивать на целую неделю.
- Надо, - сказал Адам, - и я сейчас объясню почему. На таком шоу бизнесмены и коммерсанты видят рекламируемый автомобиль в самом выгодном
свете - это как бриллиант в оправе Тиффани. С таким впечатлением они возвращаются домой и ждут не дождутся, когда наконец новая модель очутится
перед их торгашеской светлостью.
- Причем вся в пыли, - добавил Бретт. - Или грязная, закопченная после перевозки, колеса без колпаков, бамперы в масле, стекла заклеены
бумагой.