Все верно.
- Тогда моим ответом будет однозначное “нет”. Я ни при каких обстоятельствах не дам своей сестре иного совета, поставив ее под удар в угоду
собственным интересам.
- Значит, вы готовы пересмотреть свое решение о передаче сведений отделу сбыта вашей компании, - поспешил уточнить Смоки.
- Я этого не говорил.
- Но и другого вы тоже не говорили.
Адам молчал. В машине было слышно лишь, как тихо урчит двигатель, работая на малых оборотах, и гудит кондиционер в салоне.
- Я готов урезать сделку наполовину, - сказал Смоки. - Пусть Тереза останется при своих интересах. Меня устроит и то, что вы не станете
доносить на меня компании. - И, немного помолчав, добавил:
- Я даже не стану просить вас отдать мне эту вашу черную книжечку. Только бы вы не пустили ее в ход.
Адам никак не реагировал на это предложение.
- Можно сказать, - заметил Смоки, - что сейчас вам приходится выбирать между компанией и женой. Интересно, что для вас важнее?..
- Вы же знаете, у меня нет выбора, - с горечью сказал Адам.
Он понимал, что Смоки переиграл его, как и тогда, когда они сцепились в его магазине: Смоки просил дать ему в два раза больше времени, а
затем удовлетворился сроком, который устраивал его с самого начала. Старый трюк торгашей.
Но сейчас, напомнил себе Адам, надо прежде всего думать об Эрике. Иного выхода просто нет.
А может быть, все же есть? Даже в тот момент Адама так и подмывало отказаться от услуг Смоки, пойти в полицию, узнать все, что можно, о
происшествии, которое до сих пор казалось ему невероятным, и выяснить, чем можно помочь делу. Но такой путь был связан с риском. Смоки
действительно знаком с шефом полиции и четко представляет себе, как выбраться из такой ситуации, а Адам - нет. И когда несколько минут назад он
сказал:
"Тут я полный профан”, - это была сущая правда.
Адам прекрасно понимал, что действует против своих моральных принципов и идет на сделку с совестью - пусть даже и ради Эрики. И он с
грустью подумал, что, наверное, поступает так не в последний раз и что со временем и в личной жизни, и на работе ему придется идти на еще более
серьезные компромиссы.
Смоки же еле сдерживал переполнявшую его радость. Совсем недавно, когда Адам пригрозил ему разоблачением и Смоки выторговал месяц отсрочки,
он тешил себя надеждой: что-то наверняка подвернется. Смоки в это твердо верил. Так же вроде бы и складывалось.
- Что ж, Адам, - сказал он и погасил сигару, с трудом сдерживая смех, - пошли вытаскивать твою хозяюшку из кутузки.
***
Все формальности были выполнены, необходимый ритуал соблюден.
В присутствии Адама шеф Аренсон прочел Эрике строгое назидание:
- Миссис Трентон, если это еще хоть раз повторится, вам придется отвечать по всей строгости закона. Это ясно?
- Да, - еле слышно произнесла Эрика.
Она и Адам сидели в креслах напротив шефа полиции, восседавшего за письменным столом. Несмотря на всю свою суровость, шеф походил скорее на
банкира, чем на полицейского. Сидя, Аренсон казался еще меньше ростом; струившийся с потолка свет ярко освещал его лысину.
Кроме них, больше никого в кабинете не было.