Уилсон начал терять самоуверенность.
– Это точно? – спросил он. – Без обмана?
Гарни подмигнул Фридмену.
– Он спрашивает меня – точно ли это. Меня! Уберите его кто-нибудь и похороните!
– Вот хорошо бы ваш паренек прижал Диллона, – сказал он. – Ублюдок сам напрашивается.
Гарни поднял брови.
– Диллон? Кто это?
Все бросились рассказывать, перебивая друг друга. Гарни стоял, прислонившись спиной к стене, со стаканом в руке, и слушал. Наконец он сказал:
– Эйб не дурак. Этот малый наверняка не так уж плох.
– Он обдурил Голдберга, – заявил Фридмен.
Гарни начало мутить от Фридмена. Он одернул пиджак, наклонился над стойкой и поправил шляпу перед зеркалом.
– Надо зайти к Эйбу. Взгляну, что за парень.
Фридмен сделал движение, словно собирался пойти с ним вместе, но Гарни остановил его взглядом.
– У меня к нему дельце.
– Конечно, ступайте, – кивнул Фридмен. Он сказал это поспешно, ему не хотелось портить отношения с Гарни.
Перейдя улицу, Гарни вошел в магазин. Был час затишья, и в помещении никого не было. Диллон вышел из подсобки и встал, опершись руками о прилавок между двумя пирамидами из консервных банок. На нем был тесный ему рабочий халат Эйба. Диллон не походил на бродягу, который появился в Плэттсвилле несколько дней назад. Лицо его было чисто выбрито. Диллон посмотрел на Гарни из-под полуприкрытых век. Гарни подумал, что этот парень может оказаться чрезвычайно опасным.
– Эйб здесь? – спросил Гарни.
– Вышел, – коротко ответил Диллон.
– Жаль, я хотел повидать Эйба.
Гарни суетливо задвигался. Диллон вселил в него неуверенность.
– Долго его не будет? – помедлив, спросил он.
– Может статься.
Диллон начал отодвигаться в темноту магазина.
Гарни подумал, что надо бы сначала аккуратно прощупать парня. Он спросил:
– Вы здесь недавно?
Диллон потер предплечье. Он по-прежнему смотрел на Гарни из-под прикрытых век.
– Вы тот парень, который стоит за Сэнки, верно?
– Да, это я, – приободрившись, ответил Гарни.
– Что с ним случилось?
– С ним? Ничего. Что вы хотите сказать?
– Вы знаете. Малый струсил. Чего он боится?
Некоторое время Гарни в нерешительности помолчал. Потом ответил:
– Слушайте, мне не нравится такой разговор.
Диллон не спеша обошел прилавок, все так же потирая предплечье.
– Нечего со мной важничать, – сказал он. – Я спросил, что с ним случилось.
Гарни снова стало не по себе. Опасная, свирепая мощь чувствовалась в Диллоне.
– Фрэнсис нагнал на него страху, – неохотно ответил он.
– Он победит?
Гарни кивнул.
– Сэнки? Вряд ли.
Гарни нахмурился.
– Я поставил уйму деньжищ на этого парнишку.
– Полагаю, я смог бы это уладить, – сказал Диллон. Он пристально наблюдал за Гарни.
– Вы?
Всем своим видом Гарни выражал недоверие.
– Конечно. Почему бы и нет? – Диллон неторопливо подошел к двери и выглянул на улицу, а потом вернулся обратно.
– Что вы знаете о том, как улаживают такие дела? – подозрительно спросил Гарни.
– Все, что надо, – ответил Диллон. Помолчав, он добавил: – Я ищу шанс снова заиметь большие деньги.
Теперь Гарни был более чем заинтересован.
– А что, если вам заглянуть к Батчу сегодня вечером? Я хотел бы познакомить вас со стариком Хоганом.
– Хоган? – Диллон задумался на секунду. – Экс-чемпион?
– Он самый. Теперь он живет на окраине. Ослеп. Беда для такого человека.
– Да. – Диллон покачал головой. – Беда.
– Так вы зайдете?
– Да, пожалуй. Есть еще кто-нибудь, заинтересованный в Сэнки?
– Хэнк. Он его тренирует. И еще Эл Морган, его менеджер.
– Скажите обоим, чтобы пришли. Но без Сэнки. Ему в наши дела не соваться.
– Я заеду за вами вечером, – сказал Гарни.
Диллон покачал головой.
– Я приду сам, – возразил он. – Обо мне не беспокойтесь.
Он ушел за прилавок, оставив Гарни стоять в нерешительности посреди магазина.
Помедлив немного, Гарни вышел на ярко освещенную солнцем улицу. Он не мог раскусить Диллона. Было в нем что-то непонятное. Одно можно сказать наверняка – он не простой бродяга. Этот человек привык вертеть людьми. Он приказывал и ожидал повиновения. Гарни начал побаиваться его.
Гарни был так занят мыслями о Диллоне, что не заметил Майру, идущую по улице. Она ускорила шаг, но Гарни уже садился в машину, и, прежде чем она окликнула его, он уже отъехал.
Майра даже обрадовалась, что он не заметил ее. Она посвятила немного времени своей внешности. Цветастое платье было выстирано и отглажено. Пожалуй, оно немного село, но это не беспокоило ее. Она знала, что так платье еще лучше обрисовывает ее фигуру. Ее густые черные волосы блестели на солнце и были низко собраны на шее. Туфли сияли. Майра шла смотреть на Диллона.
О Диллоне она услышала в день его появления, но нарочно ждала, пока он посмотрит на всех женщин Плэттсвилла. Теперь для него пришла пора полюбоваться ею. Майра шла по улице, наслаждаясь ощущением своей красоты. Она знала, что мужчины оборачиваются ей вслед, и рассчитывала произвести неотразимое впечатление на Диллона.
Майра вошла в пустой магазин, громко стуча каблучками по деревянному полу. Она намеренно встала в луче солнечного света, хлынувшего в комнату. Ей уже не раз приходилось замечать, как действует этот трюк, и она знала, что ее тонкое платье позволяет увидеть многое.
Диллон поднял глаза.
– Я уже видел это, – сказал он. – Ничего нового. Отойди от света.
Ударь он ее, она взбесилась бы меньше. Майра машинально отступила в тень, потом спросила:
– Что это за дешевая шуточка?
Диллон передвинул жвачку за другую щеку.
– Чего тебе? – поинтересовался он.
– Надо же, до чего старательный продавец! – воскликнула Майра, покрепче стиснув сумочку. – Если хотите сохранить свою работу, то придется вести себя по-другому.
– Кончай, – сказал Диллон. – Я ведь могу не слушать твой треп. Бери чего надо и отваливай. Меня не волнует, что у тебя припекло в одном месте.
Майра сделала три шага и размахнулась, чтобы дать Диллону пощечину. Она едва не рыдала от ярости. Диллон выбросил вперед руку и поймал ее запястье.
– Не валяй дурака, – сказал он. – Не в кино.
Майра стояла, с ненавистью гладя в его жесткие глаза.
– Я скажу про вас своему отцу, – только и смогла произнести она.
Диллон резко отбросил ее руку. Она, крутясь, отлетела на середину магазина.
– Говорю тебе – выметайся!
– Грязный сукин сын! – закричала Майра. – Мой отец пришибет тебя…
В дверях показался Эйб с вылезающими из орбит глазами.
– Что случилось?
Майра резко повернулась к нему.
– Вы просто спятили – держать такого мерзавца! Он меня оскорбил!
Диллон вышел из-за прилавка быстрым скользящим шагом. Он схватил Майру за руку и бегом подвел ее к двери, взмахнул рукой и свирепым ударом по ягодицам выбросил на улицу. Майра едва удержалась на ногах и не останавливаясь побежала вперед.
Эйб рвал на себе волосы.
– Что вы делаете, черт побери! – взвизгивал он. – Это же дочка Батча Хогана! Старик такое устроит!
Диллон вернулся за прилавок.
– Ничего, – спокойно сказал он. – Мне тошно от проклятых сук, которые ходят пялиться на меня. Может, теперь оставят в покое.
Эйб, трясясь в бессильной ярости, забыл свой страх перед Диллоном. Он заклокотал, брызгая слюной:
– А как насчет моего бизнеса? Что скажут люди? Они приходят сюда не затем, чтобы их били. Это разорит меня.
Диллон оттолкнул его и прошел на кухню. Эйб следовал за ним, не переставая вопить.
– А, забудьте вы про нее! – огрызнулся Диллон. – Это не повредит вашему бизнесу. Бьюсь об заклад, что эта поганка так же популярна в городе, как и плохой запах. Она промолчит, не растреплет, что ей надавали по заднице. Забудьте вы о такой ерунде.
Все сидели на веранде у Батча и ждали прихода Диллона. Луна, едва показавшаяся под черными силуэтами деревьев, бросала резкий серебристый свет на окна дома.