Гарни обошел кровать и протянул руки к Майре. Она отскочила, глаза ее стали большими и испуганными.
– Если ты сейчас же не уберешься, я закричу, – пообещала она.
– Да ну, милашка, зачем так говорить… – Гарни продолжал теснить ее. – Ты шикарно выглядишь. Я ничего не затеваю, честное слово.
Их руки соприкоснулись, и Майра вдруг почувствовала слабость. Она бессильно сказала:
– Не надо, Ник, старик убьет меня.
– Ты его не бойся, – прошептал Гарни.
Он заключил ее в свои объятия. Руки его были как огонь на ее прохладном теле.
Раскаленное желание пронзило Майру, стиснув внутри железными пальцами. Она искала губами его рот, обхватив руками шею и почти задушив его. Гарни про себя ухмыльнулся.
– Я ухожу, – сказал он, – скоро мы увидимся. Как-нибудь ночью. Тебе это придется по вкусу, верно?
На веранде Батч похлопывал Сэнки по плечу.
Сэнки стоял свесив голову на грудь, словно лошадь у живодерни.
– С ним ведь все в порядке? – встревоженно спросил Батч.
– Конечно, – ответил Хэнк.
Но прозвучало это не очень убедительно.
– С Фрэнсисом мне нужна удача, – пробормотал Сэнки.
– Господи! – воскликнул Батч. – Да этот малый ничего не стоит. Ему не одолеть тебя.
– Я чертовски хотел бы, чтобы ты оказался прав, – сказал Сэнки.
– Этой шпане не попасть в тебя даже горстью камней.
– А он и не будет кидать в меня камнями.
Сэнки повернулся к перилам и уселся на них.
Он по-прежнему не поднимал головы.
Батч обеими руками потер свою лысую голову и сказал:
– Слушай, какой дурацкий разговор. Когда дойдет до дела, то ты задашь ему трепку, ясно? Будешь лупить левой, и до тех пор, пока не выбьешь ему мозги. А потом дашь правой и уложишь его.
Сэнки промолчал. Батч начал нервничать.
– Где Гарни? – неожиданно спросил он. – Он ведь с вами?
– Конечно, – быстро ответил Хэнк. – Возится с машиной. Она уже не та, что была раньше, сейчас он придет.
– Он мне нужен, – заволновался Батч.
Хэнк подошел к веранде и крикнул:
– Эй, Гарни! Тебя зовет Батч.
Хэнк приложил немалую силу, чтобы докричаться до Гарни.
– Ты чего это так орешь? – с подозрением спросил Батч. – Он не глухой!
Хэнка прошиб холодный пот. Он задрожал.
Тут Гарни выбежал из-за угла лачуги. Лицо у него было в следах помады Майры, но это не имело никакого значения: Батч не мог их увидеть. Он был совершенно спокоен, когда поднимался по ступенькам.
– Чем ты занимался, черт возьми? – спросил Батч.
Хэнк быстро вмешался:
– Я же говорил тебе, он чинил колымагу.
Гарни едва заметно ухмыльнулся.
– Ага, правильно. Машина свое отъездила, это уж точно.
– Где Майра? – спросил Батч.
Гарни был невозмутим. «Хитер, старый скряга и сукин сын», – подумал он.
– Как раз об этом я и сам хотел у тебя спросить. У меня слабость к этой девчушке.
Батч пожевал нижнюю губу. Он сел на стул, опустив на колени громадные кулаки.
– Оставь ее в покое, – проворчал он.
Гарни опять усмехнулся, но голос его звучал вкрадчиво.
– Какая муха тебя укусила, Батч? Ты же знаешь, что девчонки не для меня. Мне подавай видавших виды.
– О’кей, Майру не тронь, – ответил Батч.
Наступило молчание, потом Хэнк спросил:
– Ты пойдешь туда, Батч?
Батч, которому напомнили о Сэнки, опять забеспокоился.
– Твой парень совсем не верит в себя, – сказал он Гарни.
Гарни закурил сигарету и бросил спичку в засохшую грязь.
– Он в порядке. Просто немного нервничает. Это ничего не значит.
– Да? – Батч подался вперед. – Ты, может быть, спятил? Я поставил свои деньги на этого парня. Он должен победить!
Сэнки зашевелился.
– Кончайте, – попросил он. – Больше не о чем трепаться, что ли?
Батч повернул голову.
– Хэнк, убери его отсюда. Прогуляйся с ним вокруг дома. Мне нужно поговорить с Гарни.
Хэнк встал и мотнул головой.
– Пошли, – сказал он Сэнки.
Они прошли по дорожке и сели в машину.
– Черт возьми! – рявкнул Батч. – Этот малый заранее не стоит на ногах.
Гарни поскреб подбородок.
– А что я могу с этим поделать? Фрэнсис нагнал на него страху. Прошлым вечером они столкнулись в пивной. Ты же знаешь Фрэнсиса. Он действует Сэнки на нервы.
Батч встал и поднял над головой сжатые кулаки.
– Шпана трусливая, – сказал он сдавленным, придушенным голосом. – Ты должен что-то сделать, Гарни. Я всадил слишком много денег в этого паразита, чтобы рисковать. Говорю тебе, ты должен что-то предпринять.
– Я сам поставил на него сотню, – озабоченно сказал Гарни. – Похоже, он малость перетренировался.
– У тебя есть неделя, чтобы поправить дело, – медленно протянул Батч. – Поработай-ка головой.
Майра вышла на веранду. Ее глаза были прикованы к Гарни. Батч резко повернул голову.
– Где ты была? – требовательно спросил он.
– Твой ужин готов, – ответила она.
Гарни встал.
– Ну ладно, Батч, я посмотрю, что можно сделать.
Осторожно ступая, он подошел к Майре и поцеловал ее. Поцеловал под самым носом у Батча. Майра не посмела остановить его, но так побелела, что он с секунду поддерживал ее за руку.
– Ты что делаешь? – спросил Батч.
Он стоял склонив голову набок и напрягая слух.
– Я ухожу. – Гарни ухмыльнулся. – Мне пора. Майра, заботься о своем папаше.
Улыбаясь, он вышел.
Майра проскользнула на кухню. Ее сердце тяжело колотилось о ребра. «Дурак, бешеный, – думала она. – Устроить такое?!» Она неподвижно стояла посреди неряшливой кухни, крепко стискивая грудь, закрыв глаза и думая о Гарни.
Весь город заинтересовался Диллоном.
Эйб заметил, что торговля шла бойчее, когда Диллон был в магазине. Женщины заходили просто посмотреть на него. Они слышали об Уолкотте. У мужчины, который так бьет, должен быть избыток энергии. Такие мужчины кружили головы жительницам Плэттсвилла. Они надеялись увидеть что-то вроде Кларка Гейбла, а неподвижное лицо и холодные, лишенные всякого выражения глаза Диллона пугали их. Они говорили друг другу, что он нехороший человек, но заходили опять, чтобы еще раз взглянуть на него.
Мужчины Плэттсвилла относились к этому не так восторженно. Они заявляли, что каждый может сбить с ног Уолкотта. Это – дешевая шпана и ничего из себя не представляет.
В салуне говорили о Диллоне, когда туда вошел Гарни. Все смолкли. При появлении Гарни разговоры всегда прерывались. Все хотели знать, в какой форме Сэнки.
Фридмен протолкался вперед.
– Здорово, Ник, – сказал он. – Что выпьете?
Гарни был привычен к такого рода вниманию, это его мало заботило.
– Ржаного чистого, – ответил он.
Джордж неуклюже подбежал с другого конца стойки с бутылкой и стаканом. Он поставил их возле локтя Гарни и поинтересовался:
– Ваш паренек в порядке?
Гарни налил себе порцию виски и выпил одним глотком.
– Ничего, он в полном порядке.
– У меня на него деньги поставлены, – продолжал Фридмен. – Я хотел бы видеть его победителем.
– Он победит, не сомневайтесь.
К стойке враскачку подошел Уилсон.
– Фрэнсис не так уж плох, – сказал он. – Пожалуй, мне по душе больше Фрэнсис.
Гарни окинул его быстрым взглядом.
«Всего лишь захолустный умник, – подумал он, – хотя, может быть, в чем-то он и прав».
– Кто-то ведь должен быть и за Фрэнсиса, – произнес Гарни вслух.
Все рассмеялись. Лицо Уилсона покраснело.
– Да? – спросил он. – Нервы-то у Сэнки сдали! Этот малый скиснет, не успев выйти на ринг. Фрэнсис задаст ему взбучку.
Гарни повернулся, чтобы наполнить стакан. Он подумал, что от таких разговоров мало пользы. Он похлопал Уилсона по груди.
– Соображать надо, фраер! Неужели ты не слышал про отвлекающий маневр? Это – один из них. Слушайте, у Сэнки много хитростей, да Сэнки мог бы отлупить Фрэнсиса с завязанными глазами. Он припас сюрприз для твоего дружка. Ставьте свои денежки на Сэнки – не промахнетесь.