— Тогда я смогу… платить за квартиру… пока буду выздоравливать…
— Вот упрямая! Неужто твои родственники не понимают, в каком ты состоянии?
— Они меня не видят. Да у меня и остались только дядя с тетей…
— Но они же вырастили тебя, разве им все равно?
— Думаю, после смерти Изадоры — да, — ответила Норин с печалью в голосе.
— Бедняжка, — Брэд ободряюще похлопал ее по плечу. — Может, ты поешь? Я принес тебе суп.
— Спасибо, — поблагодарила она, — я обязательно поужинаю, только чуть-чуть попозже. Сейчас не в состоянии.
— Давай я вызову врача. Она покачала головой:
— Не надо. К утру мне станет лучше, я уверена. А потом я посижу дома еще два дня, и за это время…
— Тогда хотя бы лежи, — попросил Брэд, — не вставай, хорошо?
— Обещаю.
Он побыл у нее еще немного и уехал обратно в больницу. После ухода своего единственного друга Норин чувствовала себя еще более одинокой и несчастной, чем когда-либо.
Суп есть она не стала и сразу же легла спать.
Хотя утром ее состояние действительно улучшилось, девушка была вынуждена признать, что на поправку она не идет и время отсчитывает минуты не в ее пользу.
Дождь лил как из ведра, когда Норин вышла на улицу, чтобы ехать на работу. Закрывая дверь, она услышала жалобное мяуканье. Оглянулась — и увидела на лестнице, в углу, худого взъерошенного котенка, дрожащего от холода.
— Ой ты маленький! — Девушка опустилась рядом с ним на колени.
Котенок замурлыкал и, выгнув спинку, стал тереться об ее ноги. Норин улыбнулась и подмигнула ему — владелец дома не разрешает заводить животных, но один крошечный котенок…
Она спрятала его под пальто и направилась обратно к себе в квартиру. Задыхаясь от подъема по лестнице, девушка открыла входную дверь, прошла на кухню и, посадив нового знакомого на пол, угостила его молоком и кусочком мяса. В крайнем случае найду себе другую квартиру, решила Норин, не мерзнуть же малышу под дождем. Да и мне не будет так одиноко.
С этими мыслями она села в машину и повернула ключ зажигания. Машина не заводилась. Норин посидела немного внутри, потом, собравшись с силами, отправилась на автобусную остановку.
Рабочий день тянулся нескончаемо долго. К тому же из-за болезни двух сестер их отделения Норин пришлось остаться на вторую смену.
— Это безумие, — пробурчал Брэд, увидев, как она прислонилась спиной к стене ординаторской, с трудом переводя дыхание. — Ты же просто свалишься в коридоре.
— Мне надо работать, — ответила Норин, прикрыв глаза. — Больше вызвать некого, к тому же, как тебе известно, я два дня просидела дома.
Брэд внимательно разглядывал ее бледное лицо.
— Ты выглядишь еще хуже, чем дома.
— Спасибо за комплимент.
— И что мне с тобой делать? — усмехнулся он.
— Ты разве что-то должен? — протянула она в ответ.
— Я хотел спросить… — раздался рядом низкий голос, и они оба обернулись.
В дверном проеме с лечебным листком в руке стоял Рамон Кортеро.
— Кто-нибудь здесь работает? Я хочу знать, почему мой пациент не получил в семнадцать ноль-ноль прописанное лекарство. — Он протянул лист Норин, которая смотрела на него, пытаясь сосредоточиться, — ее усталый мозг отказывался работать.
— Какой пациент?
— Мистер Хэйс, — ответил Рамон с издевкой, — сейчас уже восемь часов.
— Я не успела, — ответила она. — Извини. Сейчас отнесу.
— Теперь мне придется проверить листы всех моих пациентов, — продолжал он зло. — Хочу убедиться, что не произошло других… ошибок.
Норин быстро исправила свою оплошность. Рамон, как ни пытался, иных нарушений не обнаружил.
— Я не упомяну об этом случае, — сказал он, когда закончил проверку. — Но еще один такой промах — и я пойду к администратору. Мне не хочется рисковать своими пациентами из-за некомпетентности медсестер…
— Я компетентна! — возмутилась Норин.