Я отлучилась лишь на пару минут – заварила в чайничке чай с кусочками малины, представляя, как сяду в кресло у камина с кружкой чая и старинным письмом в руках. Но моим мечтам сбыться было не суждено – вернувшись в кабинет, я обнаружила, что письма с секретера исчезли. Не было никаких сомнений в том, что натворил это мой призрачный гость.
И хотя холодок пробежал по позвоночнику, огорчение и раздражение от вмешательства в мою жизнь пересилило страх. Уперев кулаки в бока, я воскликнула в пустоту:
– Отдай письма!
Мелькнула мысль – быть может, я ненароком выпустила Тили с чердака, когда надумала там осмотреться? Или все это время в доме она и безобразничала? Но на смену ей пришла другая, куда более привлекательная – а что, если призраком, ворвавшимся в мою спокойную жизнь подобно вихрю, и был Кристиан?
– Кристиан? Тебя зовут Кристиан?
Тишина была мне ответом.
Глава четвертая
В один из дней, войдя в дом, я застыл на пороге. Что-то было не так. Какое-то странное, необычное ощущение, как кисель, разлитое в воздухе. Это ощущение было мне знакомо – навязчивое, как бродячий пес, оно преследовало меня вот уже несколько дней. Но сегодня все было немного иначе.
– Мистер Валентрис? – Из гостиной вышел мой камердинер, Уэсли Эйзерваль.
В кухне, одетая в ситцевое платье и чепец с лентами, суетилась его жена, Дора – еще одна и последняя обитательница «Лавандового приюта». Прежде в слугах я не нуждался – зачем, когда так любишь одиночество и в совершенстве владеешь магией? – и какое-то время после возвращения в Ант-Лейк жил в особняке один. Но после того, как в мою жизнь впорхнула Орхидея, некоторые привычки пришлось пересмотреть. Я хотел, чтобы моя любимая ни в чем не нуждалась и жила в роскоши и уюте. Так в особняке появились Уэсли и Дора Эйзерваль – немолодая чета из округи Ант-Лейка. После того, как я остался один, выгнать их у меня не поднялась рука. Супруги Эйзерваль казались уже неотъемлемой частью «Лавандового приюта», и без них дом казался бы совершенно пустым.
Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Но отступать оно не желало, наоборот – сделалось острей.
– У нас гости? – осведомился я, снимая шляпу и перчатки и отдавая их камердинеру.
– Нет, сэр, – спокойно ответил Эйзерваль. За месяцы службы он уже привык к причудам молодого хозяина. Он не только никогда не задавал вопросов, что было бы совсем неучтиво, но и ни мимикой, ни жестом не выражал недоумение или удивление, когда я странно себя вел или говорил странные вещи, что, признаться, случалось нередко.
Я нахмурился. Я отчетливо чувствовал чье-то присутствие в доме – чужую энергию, которая выбивалась из общего фона, раздражая мои нервы своей неуместностью в привычном распорядке вещей, в ставшей мне родной и знакомой атмосфере дома. Так звучит фальшивая нота в слаженной игре оркестра.
Я поднялся по лестнице на второй этаж. Постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Здесь чужеродная энергия ощущалась куда сильнее.
И в это мгновение я увидел ее.
Она была прозрачной, едва видимой, и эта прозрачность мешала мне хорошо разглядеть оттенки в ее облике – цвет глаз, бледность кожи или, напротив, нежный румянец на щеках. Но я видел тонкий нос и аккуратный, с небольшой милой ямочкой, подбородок, чуть приподнятые уголки губ, будто в любой момент готовых улыбнуться. Видел плавность очертаний ее фигуры – тонкой и не лишенной изящества.
Такой милый, нежный образ… за одним только исключением – она была невероятно вызывающе одета. Сорочка откровенного кроя не прикрывала даже колен, полностью открывая ноги, на талии – фривольный бант, а декольте…
Я отвел взгляд. Пусть моя юная гостья и была духом, но духом привлекательным и почти полностью раздетым.
– Эмм… Мисс?
Она уходила. Я направился вслед за ней – призрачной энергией, видимой в этом доме только мне одному.
– Мисс? – окликнул я.
Миссис Эйзерваль выглянула из кухни, но, увидев меня, уверенно идущего по коридору и говорящего с пустотой, поспешила скрыться на кухне. Я же продолжал преследовать свою цель – хрупкую и быстроногую. Дошел до кабинета, где скрылся дух, и решительно толкнул дверь.
Я не любил заставленные мебелью комнаты, предпочитая простор, и кабинет «Лавандового приюта» был ярким представителем любимого мной лаконичного стиля. Окна кабинета закрывали темные дамастовые занавеси, из-за чего здесь царил полумрак. Взгляд скользнул по секретеру со стулом и шкафу из орехового дерева, и выполненной им в тон деревянной обшивке на стенах, но духа так и не увидел.
Я долго стоял, прислушиваясь, вглядываясь в полумрак и не спеша отдергивать шторы. Кажется, чужеродная энергия чуть поблекла. Недоуменно пожав плечами, я повернулся к двери. И… незваная гостья проявилась снова. Я посмотрел на нее, усилием воли сосредотачивая внимание на милом лице. Но она прошла мимо, не всколыхнув воздух – просто протекла сквозь меня, держа в руках…
Коробку с письмами. Я узнал ее мгновенно – собственноручно уносил на чердак, чтобы не мучить себя болезненными воспоминаниями. Напоминаниями о любви, которую я потерял.
– Мисс… – В моем голосе появились стальные нотки. Дух она или нет, но хозяйничать в моем доме не имеет права!
Она будто бы и вовсе не слышала меня. Села за мой секретер и принялась читать послания Орхидеи ко мне – яркий кусочек той жизни, что уже осталась в прошлом. Это выглядело довольно странно – прозрачная девушка держит в руках настоящие письма из надушенной бумаги. Были среди них и те, что любимой в надежде на ответ писал я. Увы, но они вернулись к адресанту.
– Мисс, немедленно положите письма на место! – Негодованию моему не было предела.
Незнакомка даже головы не подняла.
Испустив раздраженный вздох, я скрестил руки на груди и побарабанил пальцами. Мелькнула мысль: если она – обитательница Пустыни Снов, по неизвестной причине задержавшаяся в моем доме, в котором когда-то, очевидно, жила, то, быть может, я смогу до нее достучаться. Если призову магию.
Смерть идет рука об руку со мной. Иногда мне кажется, что она прячется в моей тени или же попросту притворяется ею. Как бы то ни было, мы с ней повязаны. И все, что так или иначе связано со смертью, мне подвластно.
Я опустил руки вниз и расправил крылья. Здесь, в «Лавандовом приюте» делать подобное было небезопасно – я старался ограждать супругов Эйзерваль от любых проявлений моей силы, от любого знания о том, что знать им было опасно. Но так мой дар действовал в полную силу – с распущенными крыльями живущая во мне искра вспыхивала и горела как костер.
Полупрозрачная гостья вздрогнула и на миг оторвалась от чтения. Настороженно огляделась по сторонам, но, не заметив ничего необычного, вернулась к прерванному занятию. Я раздраженно хмурился, ничего не понимая. Разве духи не видят нынешних обладателей их прежних домов? Впрочем, я недостаточно хорошо был знаком с духами, чтобы утверждать подобное.
Не успел я додумать занимавшую меня мысль, как полуодетая незнакомка – я все еще смотрел исключительно ей в лицо – встала из-за стола и направилась к выходу из комнаты, оставив письма лежать на секретере. Чем я не преминул воспользоваться – как только дух покинул кабинет. При этом она не проникала сквозь стены, как положено духам, а делала странные движения, будто и в самом деле пыталась открыть дверь.
Как только я остался один, тут же схватил лежащие на столе письма и спрятал в потайном месте на чердаке, куда рукам любопытного духа уж точно не добраться. Признаюсь, я даже получил некоторое удовольствие, лицезрев негодование, появившееся на ее милом личике, когда она обнаружила пропажу.
Но несмотря на мою близость ко всему, связанному со смертью, достучаться до призрачной незнакомки мне так и не удалось – она совершенно меня не слышала. Она вообще вела себя не так, как другие духи, которых я прежде встречал.
И оттого разжигала мое любопытство еще сильней.