С одной стороны, население, пережившее огромные страдания в годы белого и красного террора, военного коммунизма, голода, надеялось на спокойную, мирную жизнь. И этот инстинкт самосохранения вынудил его принять новую власть. С другой стороны, были ликвидированы многие партии и общественные лидеры, и обезглавленное население не могло сопротивляться большевикам. В этой ситуации перед Платоном Ойунским, ответственным за будущее народа и республики, стояла задача не просто объяснить через свое восприятие эти события – он должен был создать новейшую историю Якутии, какой она ему представлялась. Как происходила смена ценностных установок в столь короткий отрезок времени и почему? В иные годы изменение этих установок происходит постепенно, порой на протяжении десятилетий. Потому важно попытаться постигнуть исторический смысл этого явления, понять мотивацию людей, совершивших поступки в условиях, «прочитанных» ими на свой манер. В работе Ойунского, на наш взгляд, прежде всего отражены массовые представления людей, оказавшихся по разные стороны баррикад. Это взгляд честного большевика, и тем мемуаристика Ойунского ценна для нашей современности.
Окунувшись с головой в борьбу, он, естественно, желал выйти победителем, доказать свою правоту. Как мы понимаем, он по характеру был человек деятельный, импульсивный, экстравертный, но сочетал с этим интровертность, рефлексию, тягу к углубленному изучению проблем. Стихи, которые по природе относятся к проявлениям интровертности, внутренних чувств, он превращал в революционный призыв. Ойунский обладал огромной харизмой. Современники оставили описание его сверкающих, проникающих в душу глаз, его магического воздействия на людей. Например, Владимир Новиков-Кюннюк Урастыров, народный поэт Якутии, вспоминает свою первую встречу в 1930 году с Ойунским: «Платон Алексеевич тогда показался мне похожим на сокола, сидящего на вершине высокого дерева. Хорошее, симпатичное лицо. Острый взгляд светло-карих глаз, казалось, проникал в самое сердце».
С другой стороны, Ойунский в эти годы всерьез начинает интересоваться наукой. Исследователю-историку для постижения исторического процесса необходимо сначала осмыслить образ мыслей человека изучаемой эпохи и культуры, понять его картину мира, которая и определяет его поведение, индивидуальное и коллективное.
Мне кажется, главная заслуга воспоминаний Ойунского в том, что он сам пробовал искать ответы на те вопросы, которые перед ним поставило время. История Якутии, да и всего Российского государства, особенно в послереволюционные годы, очень непроста. Понять ее через действия ее основных участников, через последовательность важнейших событий не только увлекательно, но и поучительно. С другой стороны, мы должны помнить, что Платон Алексеевич свои воспоминания, как указано выше, написал в 1928-м, а потом в 1935 и 1936 годах. То есть он не мог не учитывать сложившуюся в тот период общественно-политическую ситуацию в стране и республике, которая быстро двигалась к прекращению всяких дискуссий даже внутри партии, к единовластию и единомыслию. В этих условиях Ойунский вряд ли стал бы доверять бумаге свои сомнения в правильности избранного пути, даже если они у него имелись.
* * *
Но вернемся назад. В феврале 1917 года Платон познакомился с социал-демократом Григорием Осиповичем Охнянским – они оказались соседями в арендуемом доме. В один из февральских дней Охнянский, узнав о том, что группа якутской молодежи собирается и толкует о разнообразных, в том числе общественно-политических вопросах, напросился к ним в гости. В тот вечер они должны были обсудить спектакль «Доктор Штокман» Генрика Ибсена, поставленный на сцене Клуба приказчиков. Охнянский выступал в течение часа и так заворожил их «новыми словами», что, по словам Платона, «мы с Максимом в течение нескольких дней ходили словно зачарованные».
В 1928 году Платон Алексеевич в своих воспоминаниях описал встречу с Охнянским зимой 1922 года в Москве. Платон ехал на лечение. Охнянский к тому времени, будучи меньшевиком, несколько раз арестовывался. Когда Платон ему заметил, что он «поправился», тот горько пошутил: «Да, говорят, что я начинаю полнеть на советском хлебе». Ойунский пишет, что у него было желание ответить на иронию колкостью, что «если бы не держали, еще более растолстел бы на английском хлебе», но он сдержался. Платон Алексеевич не скрывает, что «в Якутске я его очень любил и уважал. Из всех, которые были тогда, единственно он был самым сильным политиком, к тому же талантливым оратором. Поэтому я был сильно разочарован в человеке, которого почитал как своего учителя, когда он сыронизировал насчет советского хлеба». Они к тому времени оказались по разные стороны баррикад.
Вернемся к 1917 году. Через некоторое время Платон Слепцов и Максим Аммосов познакомились с Минеем Губельманом (Емельяном Ярославским), оказавшим решающее влияние на формирование их политических взглядов. В упомянутых выше воспоминаниях «Прошедшие дни и годы» и «Весна – лето 1917 года» Платон Алексеевич подчеркивает роль Ярославского: «После Охнянского пришел с нами знакомиться Емельян Ярославский, мы попали под его влияние». Платон и Максим становятся членами марксистского кружка и теснее знакомятся с марксистским пониманием проблем общественного развития. Несомненно, что их, выходцев из бедных семей, привлекла стройность концептуальных положений этого учения, защищающего права бедняков.
Из автобиографии члена РКП(б) П.А. Слепцова-Ойунского, поданной 30 января 1922 года в губернскую комиссию по чистке партии: «Прежде нашими ученическими кружками, организациями из полит[ических] ссыльных никто не руководил до зимы 1917 г. В 1917 г., с октября (ошибочно указан месяц, скорее февраль – март. – О. С.), т[ов.] Ярославский (Губельман), Петровский и меньшевик Охнянский стали руководить нашими кружками, состоящими из старших классов як[утских] средних учебных заведений. Из этого кружка образовался кружок юных соц[иал-]демократов».
Ойунский упоминает также роль Ярославского в выборе его политических предпочтений в автобиографии, написанной в 1937 году в преддверии выборов в Верховный Совет СССР: «В начале 1917 года, познакомившись с т. Ярославским, начал посещать и участвовать в кружке т. Ярославского. С марта 1917 года член як. организации Р.С.Д.Р.П. и примыкал к большевистскому ее крылу». С этого времени Платон считал себя социал-демократом и решил посвятить свою жизнь борьбе за свободу, равенство и братство для всех людей и всех народов. Он глубоко верил в правильность этого выбора, считал себя солдатом революции, «свободной совести свободным гражданином».
После раскола социал-демократов на большевиков и меньшевиков окончательное решение о вступлении в партию большевиков Платон принял в Томске в марте 1918 года. 2 декабря 1917 года он написал М. Аммосову, что еще «не пристал ни к какой партии». Платона увлекла революционная романтика, первые лозунги и призывы партии социал-демократов о всеобщем избирательном праве, полновластном народном представительстве, демократической республике, культурно-национальном самоопределении, а позже лозунги большевиков «Вся власть Советам!», «Долой войну!», «Земля крестьянам!». Он поверил в эти красивые слова, лозунги в защиту бедных вскружили ему голову, как и многим молодым людям по всей России. Вскоре он принял активное участие в борьбе за победу Октябрьской революции, в установлении советской власти в Сибири и Якутии.