Матвей Сивцев был родным дядей народного писателя Якутии Дмитрия Сивцева-Суоруна Омоллона. В 1983 году Дмитрий Кононович, который относился к Матвею Матвеевичу с большим уважением и любовью, выпустил фотоальбом, посвященный Платону Ойунскому, и поместил в нем фотографию его первого учителя. Как один из последних отголосков периода репрессий, альбом был подвергнут обструкции, его автор был вызван в обком КПСС за то, что разместил фотографию «белогвардейца», хотя до перестройки и гласности оставалось всего несколько месяцев. Дмитрий Кононович получил партийный выговор – наверное, последний в стране за такой «проступок».
Закономерен вопрос: стали ли к 1922 году учитель и ученик непримиримыми оппонентами? Скорее, нет. У них были одни и те же цели: самостоятельность своей родины. Сторонники ВЯОНУ не были сторонниками ни монархии, ни тем более колчаковской диктатуры. Они протестовали против «красного террора», против реквизиций, проще говоря, грабежей, которыми нередко занимались сторонники новой власти. ВЯОНУ установило связь с Временным Приморским правительством во Владивостоке, во главе которого находились вначале Спиридон Денисович Меркулов, а потом генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс. Известно, что Дитерихс своим указом от 17 августа 1922 года признал ВЯОНУ и призвал «управление и население Якутской области к солидарной работе на пути борьбы с гнетом коммунизма и воссоздания великой, единой, мощной и неделимой России». Указ был подписан незадолго до отплытия в Аян добровольческой дружины генерала Пепеляева. О непростой политической ситуации, сложившейся к весне – лету 1921 года, о военных столкновениях 1923 года в Якутии – последних боях Гражданской войны на территории тогдашнего СССР – будет подробнее сказано в следующих главах.
* * *
Платон учился успешно, слыл первым учеником в школе села Черкёх. Здесь он получает базовые знания, в нем просыпается стремление к познанию жизни, к новым и новым знаниям. Из его воспоминаний мы знаем, что он с удовольствием читал исторические романы и пересказывал прочитанное своим друзьям. Так, благодаря ему романы М.Н. Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1812 году», А.К. Толстого «Князь Серебряный» и другие пользовались популярностью у детей маленького якутского поселения. В составленном 31 августа 1909 года списке книг, находящихся на руках у учащихся, у большинства ребят значились сочинения Вольтера, а у Платона – «История» Смирнова.
О том, каким начитанным был Платон и как он проявлял свои лидерские качества среди сельских мальчишек, вспоминал уже в 1960-е годы учитель литературы Сергей Иванович Прокопьев. В 1910 году, в ноябре или декабре, Сергей Иванович решил посвятить один из уроков литературы памяти Льва Николаевича Толстого. После его рассказа слово попросил Платон и, дав свою оценку творчеству писателя, проанализировал его самые крупные произведения. Сергей Иванович вспоминает, что был поражен глубокими знаниями своего ученика творчества Толстого и запомнил этот эпизод навсегда. Тогда же Платон почувствовал вкус к лидерству. Это его качество проявилось в споре, который разгорелся вокруг строительства дамбы на реке Таатте для орошения сенокосных угодий бедняков. Голова улуса Нестор Слепцов и священник были против, но в защиту бедняков встал Платон и, судя по всему, добился разрешения на строительство дамбы. Потом он напишет: «Так прошло мое детство. Я отличался особенной усидчивостью, настойчивостью, задором, граничащим с безжалостным принуждением себя и других для достижения тех или иных принятых нами обязанностей».
Эти четыре года в Наммара Терде и селе Черкёх пролетели, как одно мгновение. После окончания сельской начальной школы Платон мог остаться в родных местах, продолжить род занятий родителей и предков. Но судьбе было угодно, чтобы он встретил новый век и новых людей, стал самым активным участником разновеликих, но судьбоносных событий в Якутской области, а потом Якутской АССР.
Издавна у якутов сложилась традиция: если в округе появлялся способный к учебе ребенок, то все, кто мог, помогали ему продолжить учебу. Этот принцип сработал и в отношении смышленого Платона: с помощью родственников и односельчан он получил возможность продолжить учебу. И вот наступила осень 1910 года, изменившая жизнь и судьбу деревенского паренька. Его ждал столичный Якутск, где он поступил в городское четырехклассное училище.
Родные договорились, что первое время Платон будет жить у своих дальних родственников Егасовых. «В годы ученья в Якутском четырехклассном училище мне приходилось жить у разных людей, квартироваться в разных дворах, теперь некоторых из них нет и в помине. Когда мне часто бывало, что есть было нечего, то приходил ночевать в семью учителя Егасова, так как его жена приходилась мне родней», – напишет в своих воспоминаниях Платон Алексеевич.
Елпидифор Михайлович Егасов (1882–1921) – еще одна ключевая фигура якутской интеллигенции тех лет. Его с полным правом можно назвать одним из самых бескорыстных просветителей сельского населения. В 1907–1909 годах он работал редактором газет «Саха дойдута» и «Саха олого», написал ряд статей по вопросам народного образования. Родился он в Кюнняйском наслеге Таттинского улуса. По окончании реального училища работал учителем в школах Баягинского, Намского, Олёкминского, Чурапчинского улусов, преподавал в Якутском четырехклассном училище. В 1917–1919 годах присоединялся к партии эсеров, в августе 1919 года вступил в ВКП(б). С 1918 года – член Якутской областной земской управы, делопроизводитель, уполномоченный уездной Красной Армии. Перед арестом – заведующий отделом народного образования Якутского губревкома. Арестован 7 февраля 1921 года по делу так называемого «февральского заговора» (сфальсифицированный Якутской губчека процесс о «контрреволюционном заговоре якутской мелкобуржуазной интеллигенции с целью свержения Советской власти и восстановления якутской национальной автономии»). 20 февраля решением губревтройки приговорен к высшей мере наказания и расстрелян на следующий день. Реабилитирован Постановлением Президиума Верховного суда ЯАССР 9 августа 1989 года.
На любознательного паренька Платона Слепцова очень благотворно повлияли переезд в Якутск и поступление на учебу. Вначале он поступил в четырехклассное училище, а потом, в 1914 году, в Якутскую учительскую семинарию, которую успешно окончил в 1917 году. По сохранившейся экзаменационной ведомости Якутского городского четырехклассного училища за 1911/12 учебный год видно, что Платон Слепцов закончил год с отметками «хорошо» и «отлично». Эти же отметки, кроме геометрии – «удовлетворительно», – мы видим и в аттестате об окончании училища, выданном 24 мая 1914 года. Этим же летом, 19 августа, он подает заявление о приеме на Якутские педагогические курсы при этом же начальном училище. Но в связи с открытием учительской семинарии инспектор народного образования ставит резолюцию: «Документы в учительскую семинарию». И 3 сентября Платон подает новое прошение – уже о приеме в семинарию.
Этим годам учебы он уделяет небольшое место в своих воспоминаниях, опубликованных в 1928 году под заголовком «Прошедшие дни и годы» в журнале «Чолбон» и небольшом эссе 1935 года «Весна – лето 1917 года» в газете «Эдэр большевик», к которым мы еще не раз обратимся в последующих главах.
* * *
Первым делом Платон прошелся по центру города. Якутск по тогдашним меркам был не таким захолустным, каким видится нам теперь. В начале ХХ века он представлял собой город, претендующий на статус столицы местного значения.
После привычного сельского пейзажа для деревенского мальчика город казался совершенно другим – все было новым и чудесным. Платону город понравился. Теперь ему предстояло прожить здесь весь остаток жизни с небольшими перерывами, связанными с отъездами в Томск, Москву, другие города. При этом Платон оставался патриотом своей малой родины – Таттинского улуса. Нельзя сказать, что он стал городским человеком по своему мироощущению и мировосприятию.