Уже собрался решительно зайти во вторую половину комнаты, но ради интереса взял один из листочков со стола и, поднеся к свету, увидел все. Неприятный ком застрял в горле. На выцветшем от времени листе потускневшими чернилами был нарисован я сам. Еще мальчишка лет пятнадцати, носивший длинные волосы, задумчиво что-то пишущий. Заносчивый и наглый. На бумаге ровным красивым почерком выведены строчки короткого стихотворения.
***
Да, помню этот момент. Нам обоим по пятнадцать, учились во Всеобщей Академии. Ни я, ни Май не были магами, но это была подготовка, обязательная для всех. Кажется, это был второй курс, когда классы смешали вне зависимости от рас. Я сидел на паре, это была трансмутация. Под монотонное бубнение профессора моя группа полусонно писала какую-то неинтересную лабуду. Я прикрыл глаза, роняя потяжелевшую голову на подставленную руку. Скучно. Вдруг чувствую — спину кто-то взглядом сверлит. Быстро оборачиваюсь, нехорошо прищурив глаза. Кто там такой дерзкий?
На самом верхнем ряду сидел светлый эльфенок и что-то быстро чиркал на последнем листочке в толстой тетрадке пером. У него были блондинистые, как белое золото, волосы, собранные в высокий хвост, курносый, с горбинкой нос и миндалевые сиреневые глаза, обрамленные пушистыми светлыми ресницами. Еще одна смазливая “девчонка” в строю светлых. Ничего нового. Я много раз сталкивался с ним в коридорах, а теперь нас определили в одну группу. Странный он. Шуганный и людей дичится. Кажется, светлый был родом из какой-то глухой провинциальной деревушки и все ему было в новинку. Знаю только, он постоянно что-то черкает в своей тетрадке. Мы с парнями даже посмеивались над мальчишкой, когда тот впервые увидел сидхе.
Эльф поднял глаза и встретился с моим задумчивым взглядом. Его зрачки тут же расширились, щеки залил отчаянный багровый румянец, нервно дернувшись, светлый засунул листок в тетрадку, с хлопком ее закрывая. И только потом понял, как сильно опарафинился, глянув на мои дергающиеся губы и откровенно насмешливые смешинки в глазах. Это разожгло во мне интерес, и я легонько щёлкнул пальцами.
Злополучный листок оказался в моих руках. Обворожительно улыбнулся мальчишке, обнажив свои заостренные зубы. Он резко побледнел, смотря на меня своими невозможными сиреневыми глазами с тенью ужаса и нарастающей обиды, ну как дите малое. Бегло пробежался по строчкам, затем еще раз и остолбенел. Медленно проскользил взглядом выше и наткнулся на рисунок самого себя, один в один. И строки эти чем-то зацепили меня.
Сердце мое, пережившее ночь, будто крик…
Выстрел рассвета звенит над теснинами льда.
Сердце мое, позабудь его коварный лик.
Ты пропустило удар, пропустило удар.
Из аудитории я ушел по-темному — не прощаясь и через окно. Смотреть в сиреневые очи было неловко и стыдно. Неужели действительно влюбился? Да нет, Садэр, быть не может. Ну какой идиот может полюбить неблагодарную скотину и единоличную сволочь?!
«Светлый», — ядовито шепнуло сознание. На одной лишь записке дело не окончилось.
***
Громко хлопнула дверь. Мая я пихнул вперед, наслаждаясь выражением его напуганных глаз при виде того, как поворачиваю ключ в замке. В пустой аудитории остаемся мы вдвоем. За последние два месяца светлый понял, что та сценка с сопливым стишком была его главным провалом и ошибкой всей жизни. Эти сопли преследовали меня две недели, не покидая и заставляя постоянно думать об эльфе. С легкостью я узнал имя мальчишки и где он собственно обитает. Парень буквально поселился в библиотеке и в своей комнате в общежитии практически не бывал. Особенно после того, как я подселил к нему пикси, подстрекаемый друзьями.
О, я помню ту обиду и стыд на смазливом лице, когда громко зачитал стихотворение Мая всей группе. Он, готовый расплакаться прямо там, слабый любитель цветочков. За что читал вслух? М-м-м, это особо лакомый кусочек. Эльфенок имел дурость признаться всей группе обо всем. Мне многих пришлось вызывать на дуэли, некоторым наглым бил морды просто так. А потом в конец озверел и наслал злобных фэйри. Но и тут Май проявил себя неблагоразумно и опять наябедничал, отлично зная, кто ему напакостил.
Я два часа сидел в кабинете ректората и уныло слушал моральные нравоучения. Так еще заставили всех пикси самому ловить! Вы когда-нибудь пробовали ловить пикси без банальной сети? Нет? Ну что ж, тогда я вам глубоко завидую. До сих пор все ядовитые царапины не зажили.
Вот теперь будем разбираться с этим заносчивым мальчишкой. Как удачно мне удалось заманить светлого сюда. Уже трясётся передо мной как заяц перед змеей. Я сильнее! Я лучше! На что ты вообще годен, эльфенок?
— Лучше бы ты и дальше писал свою нудную лирику, Май, — в один момент я оказался рядом и толкнул эльфа вперед так, что он налетел спиной на парту и звучно приложился об нее.
— А тебе-то что?! Я тебя вообще не трогал, — огрызнулся светлый, гневно прижимая покрасневшие уши к голове.
— Ну еще бы ты меня трогал! — издевательски засмеялся я, — Это еще вопрос, кто тут кого потрогает!
— Ты только на словах такой важный! — зло сощурился эльф, прожигая меня гневным взглядом, — Сумеречная тварь!
Это вконец взбесило меня, да что он себе позволяет, этот мальчишка?! Я не ответил, только тихо зарычал. Май вздрогнул, осмелился посмотреть в мои глаза и испугался, увидев, как кошачьи коралловые глаза зажглись яростью. Резко оказался рядом и полностью опрокинул свою жертву на парту, придавив собой, нависая над ним так, что мои волосы соскользнули с плеч и упали на тяжело вздымающеюся грудь парня.
— Май, разве твоя мамочка не объясняла маленькому эльфенку, почему не стоит дразнить сумеречных фэйри? — прошипел я, занося над ним когтистую пятерню.
— Не надо, Садэр! Опомнись! — истерически зашептал светлый, пытаясь отползти от меня. Но получил лишь хмык в ответ. Быстрый взмах рукой, и под острыми когтями рвется шелк синей рубашки, обнажая персиковую мягкую кожу… покрытую укусами пикси. Я удивленно наклонился, забылся и провел осторожно пальцами по дрогнувшей груди.
— Хватит, Хорт! Я все понял! — заливался эльфенок, находясь на грани отчаяния.
— Что ты мог понять, светлый?! Что?! — низко зашипел я, продолжая таращиться на “разукрашенную” синяками и укусами кожу Мая. И представить не мог, что он может ТАК пострадать. Он забился подо мной, чувствуя перемену, и тихонько заскулил, но стоило мне раздраженно рыкнуть, зашептал:
— Пожалуйста, прекрати! Я уничтожен и растоптан в грязь. Наглумился ты уже! — светлый снова предпринял бессмысленную попытку выползти из-под меня. Да так и замер, когда я ткнулся в него носом, ноздри заполнил аромат лесного меда. Мне он определённо понравился и меня, кажется, повело. Приподнял голову и посмотрел в глаза эльфенка, многообещающе улыбнулся и пригладил большим пальцем сосок. Приник губами к дрогнувшему животу, наслаждаясь шелком кожи под своими губами, искал ранки и зализывал их.
— Садэр! — м-м-м, как же здорово сейчас звучит этот голос, отдавая непривычной для эльфа хрипотцой. Никогда бы не подумал, что со мной и светлым может произойти что-то подобное. Медленно веду губами по пульсирующей жилке на шее, тело подо мной напряглось, его взгляд был таким же растерянным, но там больше не было страха. Хм, даже так? На меня смотрели с отчаянным предвкушением, прикусив нижнюю губу.
— Май, неужели это то, чего ты хочешь? — мягко спросил я, с удивлением ощущая, как злость покинула меня. Всем своим существом эльфенок затрепетал, не в силах выдавить из себя и слова. Не дожидаясь ответа, наклоняюсь к самому лицу, шепча в розовые губы, — Надеюсь, твое занудство не передается через слюну.
— Мгх… — наши губы встретились в томном игривом поцелуе. Мою шею обняли чужие руки, не давая отстраниться. Губы светлого оказались до невозможности сладкими, приятно влажными и неумело-робкими. Ничего, Май, я научу тебя целоваться. Тогда мое сердце впервые предательски дрогнуло.
***
Уютная в своей полузаброшенности и даже дикости аллея была глотком свежего воздуха в Академии, когда ты у всех на виду. Наверное, каждый из живущих или учащихся здесь приходил сюда, чтобы подумать. Я тоже пришел сюда, но только чтобы нарушить чужое уединение. Уже вторую неделю Май избегает меня, прячась по закоулкам коридоров, вылетая из аудитории самым первым. И это заставляло меня метаться! Ну не мог я оставить в покое этого чертового эльфа! Укоряющий голос совести уже в печенках сидит. И почему эта сволочь появилась вновь, я еще в детстве благополучно уверился в том, что моя совесть скоропостижно издохла. А тут треплет мои нервы, у-у-у, тварь!