Сердце мое — вызов случайной судьбе —
Сколько мне петь, чтобы ты билось как прежде?
Дай мне слова.
Или остановись.
Лора Бочарова.
На небе, меж высоких красно-золотистых крон, утопающих в серебристом лунном свете, блещут звезды. Невероятные тени играют на земле, принимая причудливые формы, соскальзывая с дерева на дерево, а оттуда на мягкую траву, растущую на поляне. В полумраке позднего вечера мелодично свистал соловей. В гуще леса горели огни деревни, словно зазывая к себе на уютный огонек.
Я нервно сглотнул, чувствуя, как взволнованно бьется сердце, ухая куда-то в пятки, как охватывает меня нервный мандраж. Одна бесконечно долгая неделя нудного пути по пыльному тракту, одна еле живая лошадь, мое отбитое седалище да потраченные нервы. Но гонка со временем того стоила. Я стою на границе светлоэльфийской деревни. Цель моего путешествия наверняка беспечно спит, даже не представляя, какое счастье тут недавно привалило.
Ноздри затрепетали, выискивая в терпких запахах ночного леса один-единственный желанный аромат. Но их было слишком много, и я огорченно фыркнул, робко качнувшись вперед, к поселению. Слишком много прошло времени с момента нашего расставания, много гадких слов сказано мной в яростном запале. А если у моей девочки кто-то есть?
Пальцы сжались в кулак, царапая ладонь острыми когтями — на кусочки порву. Не для этого столько времени я гонялся за любым заказом, выполнял самую разную работу, берясь даже за то, что обычному наемнику покажется непосильным. В какой только части нашей большой необъятной страны меня не мотало. Дороги, бесконечное переплетение дорог, свет одинокого костра в ночи и холод, пробирающийся под плащ путника. Мириады звезд над головой — моя крыша, мягкая весенняя трава — постель, боевой тяжеловоз — молчаливый спутник и друг, которого мне пришлось оставить в городе у знакомого, мечи за спиной — моя отрада и работа, а песни встречных бардов — облегчение.
За четыре года я сделал себе имя. Охотника на нечисть, темного полукровку, Садэра Хорта знали на перекрестках больших дорог. Отрекся от Двора, чтобы быть рядом с любимым, покинул семью презираемым и оскверненным. При мне были десяток золотых монет, мечи, нехитрая поклажа и верный конь. Идея податься в вольные охотники пришла сама собой. Не без скромности могу заявить, что с оружием имею дело с колыбели. Среди сидхе прослыл не последним воином. Землю пахать да песенки петь не приучен, а вот зарабатывать себе на жизнь как наемник — вполне. Мне нужны были деньги, чтобы заработать себе на дом и жить, ни о чем не думая.
Конечно, все было не так гладко. Казалось, простой план возник в моей юной горячей голове — покину родной Холм и уйду странствовать, авось работа сама меня найдет. Но была другая проблема. И эта проблема сопит в обе дырочки в маленьком доме на краю деревни и не ведает о том, как от нахлынувших воспоминаний и переживаний рвется на части мое сердце, оставшееся в этой деревне, в тонких пальчиках одного светлого эльфа.
Уходя из общины, я не сказал, зачем так стремлюсь в нейтральные земли, к кому так спешу. А что бы я мог рассказать отцу? «Пап, твой сын влюбился в светлого эльфенка и хочет остаться с ним, позоря весь народ сидхе»? Злая усмешка расползлась по губам, вот уж нет. Меня в колыбели удавили бы, чтоб не позорился. А ведь когда-то я так сильно боялся чувства, расцветавшего в моей груди огненной розой. Отталкивал свою девочку, держа дистанцию. Сопляк зеленый! Глупый сопляк.
Решительно взлетел на ближайшее дерево. На земле не должно остаться ни одной травинки, примятой моими сапогами. Сейчас все зависит от судьбы-злодейки и капризной дамы Везухи. Эх, надо было-таки забить курицу в полнолуние… На удачу. Ладно, с ветром! Лишь бы не спугнуть едва уловимый лучик надежды.
Промчался лесной кошкой над землей, балансируя на надежных ветках, срываясь в головокружительный прыжок, когда опоры не оказывается под ногами. Но это ни с чем не сравнимое мгновение длится недолго, миг — вот она, соседняя ветка. Пугнул пару белок, которые с тревожным стрекотанием и выпученными глазами разбежались в разные стороны, приняв меня за большого нетопыря. Над самой деревней я пролетел незаметным мотыльком и, выбрав дерево с самой густой листвой, облегченно растянулся на толстой ветке, крепко вцепившись когтями в гладкую кору.
Сидхе не живут в лесах, как эльфы или оборотни. Мы обитаем в Холмах — магических местах, где время течет так, как мы хотим и времена года сменяются, как надо нам. Привыкший к просторным долинам и гуляющему по вереску ветру, я чувствовал себя неуютно в лесу. Но это лишь маленькое неудобство, на котором не стоит заострять внимание. Если Май согласится уйти со мной, я готов жить где угодно. Мысль о доме, о, возможно, нашем общем доме, прогрело сердце, и я улыбнулся, решительно прыгая на крайнее дерево.
Снова робко застыл напротив дерева-дома. Изящные перила крутой лестницы змеились по стволу, обхватывая его гигантским вьюнком. Довольно просторная веранда, увитая цветами. Дверь плотно закрыта, но широкое окно открыто настежь, воздушные занавески шевелил легкий ветер. Свет в доме не горел. Я дернул плечом. Чтобы выкинуть из головы ненужные мысли о том, не погонят ли меня в шею сковородкой, скользнул рассеянным взглядом по роскошному саду внизу. Лунный свет заставлял цветы всевозможных цветов сиять, окрашивая ночь чем-то невыразимо прекрасным и нежным, как трепетный аромат, который я искал.
Тело напряглось, сжалось в пружину, короткий свист ветра в ушах, и я стою на веранде. Все струны в душе дрожали, заставляя изнемогать. Подобравшись, бесшумно оказался на подоконнике. Настороженно осмотрел уютную комнату, освещенную луной. Мягко спрыгнул на деревянный пол, пахнущий свежей смолой. Ничего особо ценного тут не наблюдалось.
Тумба из светлого дерева с многочисленными горшками, в которых росли неизвестные мне цветы… розовато-красного цвета. Я удивленной замер. Какой же ты романтик, Май. В груди стало так жарко, так сладко. Мой маленький эльфенок помнит. Все помнит.
Над тумбой висел отполированный до зеркального отражения овальный щиток, заменявший светлому зеркало. И в нем отражался я, каменным изваянием замерший в серебряных лучах. Темная кожа, не черная, как у дроу, а темно-коричневая. Волосы, темно-серые с серебристым отливом, собраны в низкий хвост, достающий до лопаток. Свои глаза даже я сам нахожу странными. Розовая радужка с красными росчерками около вертикального зрачка, в глубине которого поселилась бархатистая полночь. У меня нет клыков, но все передние зубы чуть заострены. Я не особо ем мясо и сижу на рыбной диете. Отсюда такое строение зубов. Высоким ростом и мощными плечами никогда не отличался. Про меня можно сказать, поджарый, как тощий лесной кот.
Кротким нравом не славлюсь. Да и шрамов предостаточно накопилось за последние годы злоключений. Но их не видно, только на левой щеке два кривых “украшения”. Первый волколак оставил автограф на память. Пусть земля ему будет пухом. Дернул заострённым ухом, отгоняя неприятные воспоминания. Глаза снова начали свое путешествие по комнате.
И следующим объектом, привлекшим мое внимание, оказался стол, заваленный кипами всевозможных бумажек, красками и чернилами. Непринужденно во всем этом бардаке горделиво стояла открытая и наполовину пустая изящная бутылка из темного стекла. Я заинтересованно потянул ноздрями и уловил четкий запах алкоголя. Любимый напиток эльфов — фруктовая наливка, это, кажется, вишневая.
Недоуменно нахмурил брови, подходя ближе. Май решил устроить пьяный дебош? Взял наливку и покрутил в руках. Открыта недавно и выпита в гордом одиночестве, прямо из горлышка. Что же такое у тебя случилось, любимый? Посмотрел на стул, на спинку которого небрежно была скинута одежда. Медленно выдохнул, коротко покосившись на плотную задернутую штору, разделяющую комнату на две части. За ней находилось что-то вроде спальни. У кого-то явно был веселый вечер. Ревность заговорила во мне, нехорошим червячком вгрызаясь в сознание.