Бах-Бах пихнула его ногой:
- Брысь, дармоед!
- Я не просила вас это делать! - вдруг ещё сильнее разозлилась врач.
Она взяла из холодильника бутерброд с ветчиной, присела на корточки, позвала кота и протянула ломтик ветчины к его носу. Махмуд стал есть.
Ему и Скрипу повезёт. Укольчик коту в тот день не сделают, и позвоночник Скрипа не тронут. В институт поступили две девочки гораздо старше его. А девочки всегда так терзаются из-за того, что сгорбленные! сами умоляют врачей: "Делайте что хотите - только выпрямите!" Роксана Владимировна и занялась...
А метод, вопреки её опасениям, превозносили ещё пуще. Иначе не могло и быть: государственная премия! Она уже дана!
В 1960 исправление сколиоза приращением к позвоночнику малой берцовой кости практикуется, помимо Москвы и Ленинграда, в Казани, в
Куйбышеве, в Саратове, в Свердловске. А ещё через три года - в клинической
больнице почти каждого областного города.
15
Передовая советская медицина внимательна не только к новому. И хорошо проверенное старое тоже не стоит забывать.
Профессор Попов ещё в конце тридцатых годов сделал своё открытие. Стал лечить больным парализованные ноги укорачиванием прямой мышцы бедра. Это называлось "частичным восстановлением утраченных функций конечности".
Не похожа ли парализованная мышца на ослабевшую подтяжку для брюк?.. Что делают, чтобы подтяжка стала потуже? Укорачивают её.
Вот и молодой в тридцатые годы хирург Попов начал вырезать больным куски пораженной прямой мышцы бедра, полагая, что укороченная мышца, "подтянувшись", став "туже", будет "частично действовать".
Известные, с ещё дореволюционным образованием профессора выступили против метода Попова - ох, и нехорошие довелось пережить ему деньки... Зато после войны жизнь ему улыбнулась. Начались гонения на "космополитов" - светила, которые в своё время раскритиковали его, попали под репрессии за "низкопоклонничество перед Западом". Тогда-то Попов о себе и напомнил: эти предатели-де зарубили на корню его метод лечения - метод русского, с исконно русской фамилией хирурга.
До чего ко времени-то! Дополнительное обвинение пришили "агентам Запада" - оболгали, опорочили достижение отечественного врача-новатора...
Тут же - ход достижению, дорогу новатору. Что значит - в случай попасть! Сверху - благоволение, со всех сторон - почитание.
* * *
Возглавивший институт Попов уже не делал операций: нужда отпала. К чему на такую мелочёвку размениваться?
Глядь, пришлось прежнее и вспомнить...
Один из давних его критиков в лагере не сгинул, при Хрущёве воротился в Москву. И как-то старику попало на слух, что в именитом институте директором Попов... Уж не тот ли?
Оказалось - тот самый и есть. Старик принялся писать наверх: как же, мол,
так - человек, своими операциями нанёсший огромный вред советским больным, стоит во главе видного учреждения и, возможно, продолжает пагубное дело.
Наверху и при Хрущёве сидели люди старой закваски, родные с Поповым души. Потому писания, хлопоты неуёмного старца имели только один результат: пошли разговоры...
Разговорам (была ж "оттепель"!) сообщало соблазнительный душок выражение старичка: "Разве допустимо, чтобы в Советском Союзе действовали компрачикосы?"
Благодаря "компрачикосам" разговорчики и захватывали.
Сашка-король услышал, как разговаривали сестра Светлана с сестрой Надей, но понял не всё. Вскоре няня Люда "разжевала" и дополнила. Она была читающей няней (что, конечно, великая редкость) и, хотя Диккенса называла Диксоном, Гюго знала. По-своему, как сумела, пересказала мальчишкам роман "Человек, который смеётся".
А заключила с лукавым смешочком:
- Ваше счастье, кролики, что "компрачикосу" стало лень резать...
В недобрую, в роковую минуту сказала это няня Люда.