- Кви-кви! Кви-кви! - жалобно крикнула больная.За стёклами торопливо и нестройно забарабанили капли дождя. Ставни были закрыты. Это вызывало впечатление тяжёлой духоты.- Двадцать пять.- Как её фамилия?- Левшина.Но Берг не слышал ответы врача, - он почувствовал лёгкое головокружение. Из путанницы настойчивых мыслей наконец родилась одна - здесь есть какие-то нити!- Не-ли-дова! - раздельно позвал он, глядя в пустые глаза больной.- Что вы делаете?Берг отмахнулся, - тише!- Верните! - закричала больная и упала на колени около кровати. Голова её жалко колотилась о матрас. Она закусила одеяло и рвала его, как рвут щенки, играя, грязную тряпку.- Я не хочу играть пророчиц! Верните мне девочку!Она хрипло зарыдала.Доктор стиснул Берга за локоть и вывел в коридор.- Идите сейчас же ко мне!Берг, спотыкаясь, вышел в сад. Обручев взял его за руку и повёл в темноте, - Берг был близорук. Накрапывал редкий дождь.- Ну что вы молчите? - спросил Обручев.- Несомненно, - пробормотал Берг, - здесь что-то есть. Если не для поисков, то для рассказа. Тема, понимаете. Надо использовать тему.- Вы - вивисектор!Ударила молния. В глазах Обручева она сверкнула гневной вспышкой.В квартире доктора стоял розовый свет, сухой лоск паркета.Берг закурил. Он, казалось, оглох; глаза его рассеянно бегали по стенам.- Да... - бормотал он. - Конечно... Да, конечно... Это так... Занятно, очень занятно...Пришёл доктор.- Ну, милый мой, - сказал он, - слава богу, её успокоили. Никогда не делайте таких вещей. Вы не понимаете, как серьёзно.- Да. да... простите. Но почему на неё так действует эта фамилия?Доктор помял в руке папиросу.- Конечно, тут совпадение. Прежде всего она не настоящая киноартистка. Она недавно приехала в Одессу к брату, поступила на кинофабрику ради заработка. У неё очень фотогеничное лицо, её взяли. Но дело не в этом. Она разошлась в Москве с мужем, - его фамилия Нелидов. Девичья же её фамилия Левшина. Здесь был её муж, он студент-химик. Человек крайне необщительный, молчаливый. Многого, конечно, нельзя выяснить. В конце концов я дознаюсь, в чём дело. Ходит к ней ещё её брат, он плавает третьим помощником на "Перекопе". С ним мне надо будет потолковать. А вы, я вижу, - доктор посмотрел на Берга, - порядочный путаник.Когда вышли от доктора, дождь прошёл, и земля шуршала, впитывая воду. Окраинная ночь была безветренна, с огородов пахло зеленью. Подошёл прямо из степи пустой вагон трамвая.На следующий день на Австрийском пляже Берг вёл себя странно, - помреж даже обиделся. Он не обратил никакого внимания на киноартистов, лишь мельком пробежал по ним взглядом и углубился в домино. Он путал, проигрывал и часто ходил к ларьку покупать "за проигрыш" пшёнку, квас и папиросы. У стойки была толчея. Берг вздрагивал, когда холодное тело соседа или соседки в мокром купальном костюме прикасалось к нему, и с лёгкой досадой уступал место. Только к вечеру он нарушил молчание и спросил Обручева:- Как вы сказали вчера, - вивисектор?- Вот именно.- Ага, - пробормотал удовлетворённо Берг.Два следующих дня шёл дождь, было тепло и пасмурно, и в плане поисков произошла заминка: на пляжах не было ни души. Берг пропадал в городе, узнавал, обдумывал, был донельзя рассеян. Ночью он плохо спал, - мешал Обручев, читавших до рассвета Марселя Пруста.На вторую ночь Берг окликнул Обручева:- Здесь очевидное недоразумение. Мы пошли по ложному следу. Но это дело я доведу до конца.- Какое дело?- С больной. Я был у доктора. Он говорит, что болезнь излечима. Это не сумашествие, а нервное расстройство. Надо устранить причину.- А вы её знаете?- Кое-что знаю.- Зачем вы путаетесь в эту историю?- Много свободного времени.- Хорошее основание, чтобы лезть в чужие дела. - Обручев сердито зашелестел страницами.