Он наслаждался тишиной этого кафе, разбитого в глухом закаулке, путанницей света и теней, листвой винограда, свисавшей над столиками, воркотнёй старых официантов.Жил он у приятеля - вузовца Обручева - маленького и неторопливого человека. У Обручева были твёрдые и приятные привычки, - круглые сутки окна в его комнате стояли настежь, завтракал и ужинал он в ларьке около Александровского парка кефиром и плюшками, обедал в морской столовой в порту, а всё свободное от этих занятий время валялся на пляжах, играл в домино и изучал Марселя Пруста. Но он не был лодырем, - не надо забывать, что стремительно надвигалось одесское лето - сверкание, зной, чудесный загар и тёплый свет, в который город был погружён, как в золотую воду.Берг обдумывал свой план. По привычке людей пищущих, он не мог думат, не изображая графически некоторых этапов своей мысли. На мраморном столике, казавшимся выточенным из сахара, он набрасал карандашом план одесской бухты, отметил крестиками самые людные пляжи и пересчитал их: Лузановка, Австрийский пляж, Ланжерон ( Берг подумал и вычеркнул его, - плохое дно, пляж для мальчишек, там вряд ли что-нибудь найдёшь ), Аркадия, дача Ковалевского, Люстдорф. Получилось пять пляжей. Берг помножил пять на пять, написал сбоку "25 дней", вытащил измятую открытку и написал капитану:" Через 25 дней я сообщу окончательный ответ, - есть ли Пиррисон и Нелидова, а если нет, то были ли, когда и куда уехали. Вы будете вознаграждены за месячное ваше бешенство. Почему вы так пристали ко мне, гораздо больше шансов, что найдёт их Батурин, а не мы с вами ( Берг написал это в пику капитану). Сейчас я провожу в жизнь гениальный план. Думаю, он даст результаты." Берг посвистел немного ( это было признаком высшего удовольствия, - он тихо посвистывал даже в кино и на докладах, если фильм или слова докладчика ему нравились) и пошёл к Обручеву. Застал он его, как всегда, за чтением Марселя Пруста.- Обручев, - сказал Берг веско, - бросьте Пруста, есть интересное дело.Он рассказал о цели своего пребывания в Одессе, но это не произвело на Обручева большого впечатления. План Берга был прост, но не гениален. Он как бы вращался по окружности около цели, не давая никакой уверенности, что сделано всё возможное. Но он был приятен, и Обручев с ним согласился.План был таков: если Пиррисон и Нелидова в Одессе, то совершенно ясно ( это была основная неправильность плана ),что они бывают на море, потому что, кроме стариков и старух, вся Одесса бывает на море. Главных пляжей пять. На каждом из них надо провести по пять дней и изучать публику. По мелким пляжам достаточно пройти в разгар купаний, - во время "первого" (до обеда) и "второго"( после обеда) солнца. Вот и всё.- Начнём с востока, - предложил Обручев, - с Лузановки. Завтра едем туда на катере.Берг потом очень скупо рассказывал о своих одесских поисках, но на основании его записей в тоненькой синей тетради можно восстановить примерно следующую последовательность событий.Лузановка. Белая Аравия, песок, оазисы колючей травы. За два часа испекаешься, как рак. Не хватает борного вазелина, чтобы смазывать кожу. Берега жёлтые, море подымается в глазах, будто его вздувает изнутри упрямый ветер. Вдали - белый вскипающий город. Волны шумят, как у Пушкина - призывно и долго. Ни клочка тени. Временами кажется, что волосы от этого синего огня пахнут палёным.Когда Берг с Обручевым доигрывали в домино пятую партию на бутылку слодового квасу, Берг увидел высокого человека, надувавшего ртом автомобильную покрышки. Он был сизый и страшный, - покрышка медленно расползалась, полнела, обращалась в твёрдый круг. Человек быстро отнял рот, шина свистнула, он зажал отверстие пальцем и яростно его завинтил.- Ловко, Виталий! - крикнул ему Обручев.