- Невозможно говорить вам красивые речи, мадемуазель, - внезапно объявил он. - Не знаешь, с чего начать.
Алина засмеялась - тихим, мелодичным, серебристым смехом.
- Осторожно, если вы будете смотреть слишком долго... - предупредила она с тайной надеждой.
- Едва ли это возможно, - твердо сказал принц.
- Что, найти повод для красивых речей?
- Нет, смотреть слишком долго.
- Зачем же! - вскричала Алина. - Это, ваше высочество, вы еще успеете, а пока что вас ждет ленч!
Словно каким-то волшебным образом услышав эти слова, в тот же миг в дверях появился Чен.
- Ленч подан, мадемуазель, - объявил он.
Алина поднялась:
- Пойдемте? - затем, когда принц встал рядом с ней и предложил ей руку, добавила:
- Мы будем есть в столовой. Я думаю, вы знаете дорогу.
Как только они сели за стол, Алина решила взять на себя инициативу в беседе. Эта женщина, управлявшаяся со столь многочисленными мужчинами,
вдруг обнаружила, что перед ней мужчина, который, как она опасалась, собирается управлять ею.
Голос принца, его взгляд, любое движение головы или плеч излучали такую мощную энергию, что, казалось, пожелай он ею воспользоваться, она
смела бы все препятствия.
"Он опасен, - подумала Алина. - Я должна быть осмотрительна".
Она заговорила о домах в Маризи и о доме месье Анри Дюро в частности, который, как она заявила, слишком мал даже для семьи из двух человек.
- Очень раздражает, - призналась она, - когда приходится завтракать в гостиной. Это слишком - как бы это выразиться? - официально. В
библиотеке - темновато. Впрочем, здесь, судя по всему, все дома такие.
- Я полагаю, в России они другие, - сказал принц, не выказывая никакого интереса к затронутой теме.
- Да, там все другое. Мне кажется, у нас больше помещения, больше воздуха, больше простора. А Европа словно бы задыхается.
- Я бы не решился хулить континент, - с улыбкой сказал принц.
- Это потому, что он ваш.
- Возможно. Но и другие находят, что здесь неплохо.
- Я тоже принадлежу к их числу. Но у нас чувствуется некая уверенность в жизни, какой здесь нет. Впрочем... боюсь я слишком много говорю о
своем.
Мадемуазель Солини засмеялась, хотя в глазах стояла ледяная серьезность.
Резко изменив тему, Алина начала расспрашивать принца о его путешествиях. Как она слышала, он бывал в Америке, а она, признаться, всю жизнь
испытывала любопытство к этой стране. Принц вздохнул, но любезно принялся рассказывать ей об этой земле свободы.
После этого они почему-то перешли к альянсу с турками; принц был немало удивлен познаниями мадемуазель Солини в политике. Время протекло
быстро; оба они очень удивились, обнаружив, что прихлебывают кофе, и услышав, что в библиотеке часы пробили три.
Принц заявил, что совершенно невозможно поверить в такую стремительность времени: два часа пролетели как один миг.
- При таких темпах, - сказал он, - год с вами, мадемуазель, показался бы не больше, чем днем. Это не праздность, а удовольствие, которое
ворует время.
- Значит, день не пропал зря, - отозвалась Алина, глядя на него поверх чашки.