- Значит, день не пропал зря, - отозвалась Алина, глядя на него поверх чашки. - Я могла бы предложить вам еще одну...
- Нет, нет! - вскричал принц, изобразив испуг. - Я не в состоянии отказаться, а мне нужно через час встретиться во дворце с делегацией
ходатаев. Они должны были явиться к двум часам, но я отсрочил... из-за этого.
- Вот видите, ваше высочество! - смеясь, воскликнула Алина. - Я не только разбираюсь в политике, но и имею влияние.
- Действительно, имеете.
Что-то в тоне принца заставило Алину быстро взглянуть на него. Он смотрел на нее так, как смотрели многие, но было и отличие.
Он снова заговорил, глядя ей в глаза:
- Да, вы имеете влияние, мадемуазель.
- На политику?
- Нет, я говорю не о политике. Я привык быть откровенным. Могу я вам кое-что сказать?
По тому, как он смотрел на Алину, его вопрос в самом деле требовал ответа.
- Если вы нуждаетесь в моем разрешении, вы его имеете, - сказала она.
- Так вот, - сказал он тихо, - вы интересуете меня больше, чем любая другая женщина, какую я когда-либо знал. Для меня это очень много
значит.
- Ваше высочество, вы очень добры.
- Я сказал, что откровенен.
- Если это правда, значит, я вознаграждена и польщена.
Алина сама почувствовала неловкость своих слова и, как ни странно, смущение. Ее целью в связи с принцем Маризи было нечто другое. Как же
отвлечь его от этого?
- Нет сомнений, что ваше высочество интересует многих женщин, - сказала она.
- Нескольких. Это мое главное развлечение в жизни. Видите, мадемуазель, я откровенен.
Да уж, в самом деле по-царски! Такого у Алины было в избытке. Она не считала для себя возможным быть игрушкой и, надо отдать ей должное,
игрушкой никогда и не была, но принц этого не знал. Она резко оттолкнула свое кресло и встала. Официальная часть ленча была закончена.
Они вернулись в гостиную. Принц, очевидно, почувствовал, что получил отпор: хотя его манеры остались такими же учтивыми и приветливыми, в
его поведении тем не менее ощущалось некоторое его неудовольствие.
Алина улыбнулась и расслабилась; она поняла, что теперь держит дело в своих руках. Они поговорили еще несколько минут, потом принц поднялся
и стал прощаться. Автомобиль ждал его перед домом.
- Мне не нужно говорить вам, ваше высочество, - сказала Алина, провожая его через приемную до дверей, - как я признательна вам за вашу
любезность.
- Это не та признательность, которой я желал бы, - ответил принц. - На самом деле ни о какой признательности не может быть и речи. Я хочу
поблагодарить вас за самый приятный ленч, мадемуазель. Au revoir.
Алина сквозь стеклянную дверь наблюдала, как он наклонился, усаживаясь в свой лимузин, дверцу которого придерживал лакей в желто-зеленой
ливрее. Машина рванула с места и исчезла в конце улицы.
"Если его самолюбие задето, - сказала про себя Алина, - тем лучше".
Потом она, не отдавая себе отчета, что мыслит вслух, пробормотала:
- Принцесса Маризи.
Она прошла в библиотеку и, усевшись перед камином, погрузилась в раздумья.