- Я обещаю, даю слово, - сказал генерал, тронутый, несмотря ни на что, этой сдержанностью перед лицом несчастья. - Я с радостью обещаю,
мадемуазель. И если есть еще что-нибудь...
Алина, казалось, на мгновение задумалась.
- Только то, - сказала она наконец, - что, если месье Стеттон спросит вас обо мне, скажите ему, что вы ничего не знаете. Ничего. Обещайте
мне.
- Обещаю, даю слово, - повторил генерал, опять подумав про себя, что дешево отделался.
- Помните, вы не должны читать письмо до завтрашнего утра. И конечно, оно должно прийти по почте.
Вот почему на нем марка - принц не должен знать, что вы его видели.
Конечно нет, подумал генерал, а вслух сказал:
- Я дал вам слово, мадемуазель. Я все сделаю именно так, как вы просите.
Возникла неловкая пауза. Алина отодвинулась, будто давая понять, что больше говорить не о чем. Генерал неуверенно начал:
- Мадемуазель... Алина... мне очень жаль...
Она посмотрела прямо на него:
- Мне не нужно ваше сочувствие. Оставьте меня... все. Оставьте меня..
Генерал тут же повернулся и, больше ничего не говоря, покинул дом.
Глава 20
ГЕНЕРАЛ ДЕРЖИТ СЛОВО
Генерал Пол Нирзанн хорошо спал всю ночь. Его самолет, - возвращаясь к нашей короткой метафоре из предыдущей главы, - выправился и снова
мирно плыл в небе. Единственным облаком на горизонте оставалась потеря Креста Бата; генерал сожалел об этом. Но он. твердо знал, что это была
малая цена.
Он был несказанно рад, что полностью покончил с мадемуазель Солини. На самом деле он никогда не любил ее и даже, в прошлом, ее опасался.
Говоря по совести, хорошо, что и он, и Маризи избавились от такой женщины, как мадемуазель Солини.
Он не сомневался, что она, как и обещала, покинула Маризи. И в самом деле, Маризи - последнее место, где ей захотелось бы остаться после
того, как рухнули все ее планы.
Данное Алине слово генерал сдержал. Он положил письмо, не открыв его, в ящик своего письменного стола, хотя и удивлялся немного ее странным
условиям.
Поднялся генерал чуть позже обычного. Одеваясь, он пел - вернее, производил некие напоминающие пение звуки, потом съел плотный завтрак в
своей комнате.
Потом выпил кофе и, взглянув на часы, обнаружил, что на них уже двадцать пять минут десятого.
Он помнил, что принц приказал ему явиться в десять часов, - зачем, можно было легко догадаться, - но, подумав, что перед этим надо бы
прочесть письмо, подошел к столу и вынул его из ящика.
Конверт вызвал в нем воспоминания: он лично получил несколько точно таких же. Мысленным взором он увидел угол небольшого изящного
письменного стола Алины, на котором в коробке черного дерева лежала стопка розовых и голубых конвертов. Этот был розовым.
Генерал вздохнул, открыл письмо и прочитал:
"Его Высочеству принцу Маризи.
То, что я собираюсь сообщить Вам, без сомнения, удивит Ваше Высочество. Что касается меня, то это разбивает мне сердце.
Я должна сказать или слишком много, или слишком мало, я предпочитаю последнее, поэтому постараюсь быть немногословной.
В нескольких словах - я не могу выйти за Вас замуж.