- Как позавчера, например. Я понимаю, это было
непростительно... Я должен был сначала прийти к вам...
- Нисколько, - возразила Виви, обретая свою естественную непринужденность. - Вы были очень добры и заботливы, месье Науманн; и если я еще
не поблагодарила вас, то делаю это теперь. Только это невозможно.
- Вы имеете в виду, невозможно принять мое предложение?
- Да-
- А почему?
- Разве так уж необходимо опять перечислять причины?
- Нет. Я не знаю, почему я спросил. Ведь я не имею права надоедать вам.
- Вы не надоедаете мне, месье.
- Явно надоедаю.
- Извините меня... это не так... вы не должны так говорить. - Глаза Виви неотрывно глядели в его глаза.
После короткой паузы она непроизвольно добавила:
- Вы очень хорошо знаете, что вы - единственный мой друг в Маризи.
Науманн улыбнулся:
- В это трудно поверить.
- И тем не менее это правда.
- Вы обращаетесь со мной не как с другом, хотя я и вправду им был.
- Я обращаюсь с вами не как с другом? - горячо вскричала Виви. - Это вы плохо обращаетесь со мной.
Вы ни разу не зашли навестить меня, а что я могла сделать? Однажды - вы помните? - я подумала, что мы Действительно собираемся стать
друзьями. В тот день, когда вы обещали больше ничего не говорить об Алине.
Правда, вы сдержали свое обещание, но не говоря ничего вообще, то есть и не появляясь.
- Разве я сейчас не здесь?
- Да, но с какими-то ужасно серьезными намерениями. Я вижу это по вашим глазам. Вы пришли, чтобы сказать мне что-то, но я скорее предпочла
бы, чтобы вы пришли и ничего мне не рассказывали. Это касается той мистической записки, которую вы получили на другой день?
- Да. Вчера.
- Что ж, я согласна; действительно, странно, что ее кто-то написал. Что в ней было? Как она подписана?
Вместо ответа, Науманн полез в нагрудный карман и вынул розоватый конверт, из которого достал листок бумаги.
- Я получил это вчера утром вместе с абрикосовыми тартинками в коробке. Она подписана вашим именем. - Он передал записку девушке.
При первом взгляде на нее Виви удивленно воскликнула:
- Это же мой почерк! Нет, не может быть! Как похоже выглядит! - потом, внимательнее присмотревшись к записке, поправилась:
- Все, за исключением "Т". Я очень смешно пишу "Т". - Она перечитала записку дважды; потом, взглянув на Науманна, добавила:
- Это определенно моя подпись. И это моя писчая бумага. Откуда это?
- Я скажу вам. Это из коробки с абрикосовыми тартинками... с предложением мира.
- Абрикосовые тартинки?
- Да. Как раз такие, какими вы угощали меня однажды за чаем. Помните? Вы сказали тогда, что сделали их сами.
- Да-а... так и было.
Какое-то мгновение Виви молча смотрела на него, потом продолжила:
- Но откуда они? И зачем?
- Я могу ответить на последний вопрос. Об этом я еще не говорил вам. Тартинки были отравлены.
В глазах Виви появился ужас.