— Значит, так ты надеешься сохранить свою голову, Бес?
— Сир Бес, если вам будет угодно. И да. Когда ее милость узнают мою истинную цену, она будет меня холить и лелеять. Ведь я такой приятный малый и, кроме того, знаю очень много полезного о своей родне. Но до этого момента я приложу все усилия, чтобы развлечь ее.
— Скачи, как хочешь, это не очистит тебя от совершенных преступлений. Дейенерис Таргариен — не какая-нибудь глупая девчонка, которой нравится смотреть на глупые шутки скоморохов. Она поступит с тобой по справедливости.
Ох, надеюсь, что нет. Тирион внимательно посмотрел на Мормонта разноцветными глазами.
— А как справедливая королева поприветствует тебя? Теплыми объятиями, девичьим хихиканьем или топором палача? — Он ухмыльнулся, заметив очевидное замешательство рыцаря. — Ты действительно ожидал, что я поверю, будто ты был в этом борделе по делам королевы? Защищал ее, находясь от нее за полмира? Или все же ты бежал, потому что королева драконов отослала тебя? Но почему она это сделала? Ах, точно, ты же шпионил за ней. — Тирион хохотнул. — И ты собирался купить ее прощения, подарив ей меня. Плохо продуманный план. Можно даже сказать, поступок, продиктованный пьяным отчаянием. Возможно, если бы на моем месте был Джейме… Но это Джейме убил ее отца, я убил лишь своего. Ты думаешь, что Дейенерис казнит меня и простит тебя?
Но обратное тоже возможно. Может быть, тебе стоит залезть на эту свинью, сир Джорах. Надеть шутовской костюм из железа, как Флориан…
Удар большого рыцаря расколол его голову и отбросил в сторону, так сильно, что голова отскочила от палубы. Рот наполнился кровью, когда он, шатаясь, встал на одно колено. Он выплюнул сломанный зуб. "С каждым днем все милее, но тут я уверен, что разбередил его рану."
–;Карлик сказал что-то оскорбительное, сир? —;невинно поинтересовался Тирион, вытирая кровавые пузыри с разбитой губы тыльной стороной руки.
— Мне надоела твоя болтовня, карлик, — сказал Мормонт. — У тебя еще осталось несколько зубов. Если хочешь их сохранить, держись от меня подальше до конца плавания.
— Это будет сложно. Мы живем в одной каюте.
— Найди себе другое место для сна. В трюме, на палубе, где угодно. Просто уберись с моих глаз.
Тирион поднялся на ноги “ — Как пожелаешь,”- процедил он с полным ртом крови, но большой рыцарь уже развернулся, и его ботинки загрохотали по палубе.
В камбузе, морщась от жжения, Тирион полоскал рот ромом с водой, когда Пенни нашла его. "Я слышала, что случилось. Ох, тебе больно?»
Он пожал плечами. "Немного крови и сломанный зуб." Но я полагаю, что я причинил ему большую боль. "И его рыцарь. Печально, но я бы не стал рассчитывать на сира Джораха, если мы будем нуждаться в защите.»
"Что ты натворил? Ой, у тебя губа в крови". Она оторвала полоску от своего рукава, и аккуратно вытерла ее."Что ты ему сказал?"
"Немножко правды, которую сиру Безоару (? неужто Бородатый Козел? —)) не понравилось выслушивать".
"Не надо дразнить его. Ты что, вообще ничего не понимаешь? Нельзя так разговаривать с большими людьми. Они могут сделать тебе больно. Сир Джорах мог бы просто выкинуть тебя в море, а матросы только посмеялись бы, глядя, как ты тонешь. С большими людьми надо быть осторожным. Будь с ними приветливым и веселым, смеши их — вот как всегда учил мой отец. А твой отец, что, никогда не объяснял тебе, как нужно вести себя с большими людьми?"
"Мой отец называл их маленьким людом", — ответил Тирион", — "И никто не назвал бы его самого ни веселым, ни приветливым". Он глотнул еще разбавленного рома, прополоскал им рот и выплюнул. "И все же, ты права. Мне нужно поучиться быть карликом. Наверно ты можешь стать мне и в этом хорошим учителем — между прочим, между ездой на свинье и потешными турнирами".
— Я сделаю это, м'лорд. С радостью. Но… что это были за истины? Почему сир Джорах так сильно тебя ударил?
— Из-за любви, разумеется. По той же причине, по которой я приготовил из того певца жаркое, — он подумал о Шае и о выражении ее глаз, когда он затягивал цепь вокруг ее шеи, скручивая ее в кулаках. Цепь из золотых рук. Ведь золотые руки всегда золотые, а женские — горячи. — Ты девица, Пенни?
Она покраснела.
— Да, конечно. Кто бы…
— И оставайся ей. Любовь — безумие, а похоть — яд. Храни свою непорочность. Так ты будешь счастливее и с меньшей вероятностью обнаружишь себя в сомнительном борделе на Ройне со шлюхой, которая немного похожа на твою потерянную любовь. — Или в погоне через полмира в надежде узнать, куда отправляются шлюхи. — Сир Джорах мечтает спасти свою королеву драконов и насладиться ее благодарностью, но я знаю кое-что о королевской благодарности и скорее соглашусь на дворец в Валирии. — Он внезапно замолчал. — Ты почувствовала это? Корабль двинулся.
"Да", — лицо Пенни засветилось от радости, — "Мы снова движемся. Ветер…" Она бросилась к двери. "Я хочу посмотреть. Пойдем, догоняй", — и она ушла.
Пенни бегом, насколько ей позволяли ее короткие ножки, вскарабкалась наверх по крутым деревянным ступенькам. Она еще совсем юная, напомнил себе Тирион. Почти ребенок. И все же ему было приятно видеть ее такой оживленной. Он поднялся наверх вслед за ней.
Парус ожил вновь, то провисая, то раздуваясь от порывов ветра. Красные полосы на парусине извивались словно змеи. Матросы носились по палубам и тянули канаты, а подручные капитана выкрикивали приказы на языке древнего Волантиса. Гребцы на лодках ослабили тросы, и, энергично ударяя веслами по воде, развернули в сторону судна. Западный ветер, словно озорной ребенок, подхватывал и бросал вверх плащи и корабельные снасти. Селаэсори Кхоран полным ходом шла по курсу.
"Может мы еще и успеем добраться до Миэрина", решил Тирион.
Но когда он вскарабкался по лестнице на кормовую пристройку и выглянул из ее, его улыбка увяла. Голубое небо над ними и синее море вокруг, но на западе… "Никогда не видел небо такого цвета." Тусклая полоса туч виднелась на горизонте.
— Зловещее препятствие, — сказал он Пенни, указывая на нее.
— Что это значит? — спросила она.
— Это значит, что какая-то огромная дрянь подкрадывается к нам сзади.
К своему удивлению он обнаружил, что Мокоро и два его Огненных Пальца присоединились к ним на кормовой надстройке. Был только полдень, а красный священник и его люди обычно не появлялись на людях до сумерек. Священник приветствовал его торжественным поклоном. "Там вы увидите его, Хьюгор Хилл. Гнев Бога. Владыка Света не будет осмеян".
Тириона охватило дурное предчувствие.
— Вдова сказала, что этот корабль никогда не доберется до своего места назначения. Я решил, что она имела ввиду, когда мы выйдем в море и окажемся вне досягаемости триархов, капитан изменит курс на Меерин. Или что ты со своими Огненными Пальцами захватите корабль и отвезете нас к Дейенерис. Но ведь это совсем не то, что твой верховный жрец увидел в огне, верно?
— Нет, — низкий голос Мокорро звучал торжественно, как похоронный колокол. — Вот что он видел.
Красный жрец поднял посох и наклонил голову в сторону запада.
Пенни растерялась.
— Не понимаю. Что это значит?
— Это значит, что нам лучше всего спуститься вниз. Сир Джорах изгнал меня из нашей каюты. Могу ли я спрятаться в твоей, когда придет время?
— Конечно, — ответила она. — Ты будешь… о-о…
В лучшем случае три часа они шли за ветром, когда шторм начал приближаться. Небо на западе становилось то зеленым, то серым, то черным. Стена темных облаков внезапно оказалась позади них, пузырясь, как котелок с молоком, продержанный на огне слишком долго. Тирион и Пенни наблюдали с бака, прижимаясь к корабельной фигуре и держась за руки, остерегаясь попадаться на пути капитана и команды.
Прошлый шторм был волнующим, опьяняющим — внезапный порыв, заставляющий почувствовать себя чистым и свежим. Но этот явно отличался от прежнего. Капитан тоже это чувствовал. Он изменил курс с северо-востока на север, чтобы попытаться сойти с пути шторма.
Эта попытка была безнадежна. Шторм был слишком силен. Море вокруг взволновалось все больше. Ветер начал завывать. "Ароматный Стюард", разбивая корпусом волны перед собой, вздымался и падал. Позади них молния снизверглась с небес, ослепительные фиолетовые разряды танцевали над морем в сплетениях света. Гром сопровождал их. “ — Пришло время укрыться.” Tирион взял Пенни за руку и повел в каюту.
Претти и Хруст наполовину обезумели от страха. Собака лаяла, лаяла, лаяла. Она кинулась Тириону в ноги, лишь они вошли. Свинья обделала все вокруг. Тирион убрал за ней, насколько смог, пока Пенни пыталась успокоить животных. Потом они привязали или убрали все, что могло сдвинуться с места. “ — Мне страшно,” — призналась Пенни. Каюта наклонялась и подпрыгивала, повторяя движение волн, бьющихся о корпус судна.