Не спросив соизволения, совершенно самовольно.
Но зачем?
Сие пока было неведомо…
Муромец на печи, казалось, сейчас расплачется.
-Как же так? - хрипло причитал он. - Тридцать три года псу под хвост! Я ведь все как сейчас помню. Шестнадцать годков мне тогда от роду было. В ратный поход с другами собирался супротив Мамая-разбойника. С Масяней был обручен. Случился пир перед походом, я выпил и…
Богатырь с силой ударил кулаком по печи. Печь, как ни странно, выдержала.
-Летархия! - с запинкой произнес Колупаев услышанное однажды в какой-то корчме диковинное заморское словцо.
-Ась? - вздрогнул Муромец.
-Летархия, говорю, - повторил Степан. - Мне один ученый грек за кружкой вина рассказывал. Он был этот, ескулап заморский… Ну, ведун, знахарь по-нашему. Так вот, иногда происходит, что человек ни с того ни с сего в спячку впадает.
-Аки медведь зимой? - удивился Илья.
-Ну да, - знающе кивнул кузнец. - Но токмо медведь, лишь на несколько месяцев в берлоге засыпает. А человек… может до конца дней своих так проспать…
-Дык как же это?
-А вот так, - наставительно ответил Колупаев. - Видать, с тобой эта самая летархия и приключилася. По-другому и не объяснишь. Ты что на пиру том пил, помнишь?
-Помню… э… э… Черничную водку!
-Все ясно! - кивнул Степан. - Не знал ты, видать, что знахари сельские ею от бессонницы селян врачуют. М-да, роковая оплошность…
-Ну а что с Мамаем? - виновато промычал богатырь, потирая мощную шею.
-А что с Мамаем? - удивился кузнец. - Я тогда мал был, не помню уже. Вроде как порешили его русичи. А иначе ведь и быть не могло. Погань всякая, на землю матушку посягающая, на Руси всегда отпор получала. Забудь о Мамае, тут дело посурьезней имеется.
-Какое? - икнул Муромец, сидя на печи и болтая босыми ножищами.
-Да вот тут… - начал было Степан и осекся. Как бы все попонятливей рассказать? Ведь Илья, похоже, и слухом не слыхивал о мерзавских происках того летописца.
-Понимаешь, брат… - издалека начал Колупаев, - я к тебе, собственно, скандалить ехал. Но теперь понял, что зря, конечно, я на тебя злился.
-Ты на меня злился? - переспросил богатырь. - Дык чего ж такого я мог тебе сделать, коль спал все эти годы?
-Ни при чем ты здесь, все верно! - согласился кузнец. - Я не об этом. Один брехливый летописец незнамо почему присвоил тебе невиданные подвиги, совершенные тобою якобы на земле русской. Но… как бы это сказать…
-Дык так и говори, - решительно махнул ручищей Муромец.
-В общем… - замялся Степан. - Все эти подвиги на самом деле я совершил. - Но то ли рылом не вышел, то ли имя у меня какое-то… не такое. Так или иначе, но летописец этот рассудил по-своему и присвоил все геройства… тебе.
-Мне?!!
-Вот-вот! Я поначалу думал, в заговоре вы. Решил через тебя того супостата найти. Но вижу теперь, все напрасно.
-Почему это напрасно? - басом взревел Муромец. - А что, ежели я хочу помочь тебе найти этого мерзавца? Пусть и не ведаю, где он скрывается, но помогу.