Видя затянувшийся благодарственный ритуал прапорщика с женщиной и то, как рука Власенко гладит уже не волосы женщины и даже не ее спину, а то, что выпирало сквозь рваное платье ниже, Гончаров окликнул подчиненного:
— Влас!
Прапорщик отстранил от себя женщину, ответив четко по-военному:
— Я!
— Нехорошо пользоваться моментом! Тоже нашел время!
— Да я что? Я ничего, это Катя, правда, Катюша?
Женщина, посмотрев на строгого командира, подтвердила:
— Да, это я, вы извините. Мы уж и не чаяли увидеть своих, а о свободе даже не мечтали.
— Я понимаю! Но нам надо еще работать!
Гончаров повернулся к подошедшему Соловьеву:
— Леш, займись невольниками! Успокой, накорми, а я свяжусь с отрядом. Надо еще оборотня-майора отработать!
— Хорошо!
— Но в сарай не заводи. Там Ахмад — главный надзиратель этого лагеря. Невольники его в момент на куски разделают, а у меня насчет этого урода мыслишка одна родилась!
— Добро, я отведу их к дороге.
— Давай.
Командир извлек из чехла рацию:
— Первый! Я Таран! Как слышишь меня?
И тут же в ответ:
— Слышу хорошо! Какие дела, Вадим?
— Все отлично! Змеелова и еще одного урода — надзирателя лагеря содержания рабов взяли живыми. Отряд наемников и силы охранения лагеря уничтожены. Среди бойцов сводной группы потерь нет!
Майор слышал, как с облегчением вздохнул полковник:
— Благодарю всех за службу! Сейчас же высылаю к вам «вертушку»!
— А как насчет мента из Хатани?
— О нем отдельный разговор. Так что отправишь на базу группу Соловьева, невольников и пленных. Сам же со своими бойцами останешься на месте. Решим, что делать по этому мерзавцу-оборотню.
— Готов! Но у меня родился другой план в ходе операции!
— Да? Что ж! Готов выслушать его!
— Он прост, но для его исполнения мне понадобится здесь надсмотрщик, так что я его пока не буду отправлять в отряд!
— Хорошо! Решаем задачу по эвакуации второй группы, заложников и Камалова и тут же отрабатываем твой вариант!
— Принял! А я пока кое-какие подготовительные мероприятия проведу в части, касающейся захвата господина Мовлади.
— Хорошо! До связи!
Глава 4
Через час на опушку леса приземлились два вертолета «Ми-8». На одной из «вертушек» прибыл командир отряда «Набат» полковник Морозов.
К нему сразу же подошли командиры диверсионно-штурмовых групп. Гончаров повторил доклад об успешно проведенной операции. Затем старшие офицеры побеседовали с бывшими невольниками. Морозов обещал в ближайшее время отправить их всех домой. Далее настала очередь плененных, Камалова и Ахмада. Впрочем, второй практически не интересовал командира отряда. Он обратился к Змеелову:
— Как чувствуешь себя, господин Камалов? Мои ребята не сильно обидели тебя?
Змеелов прошипел:
— Чего тебе надо, полковник?
Морозов изобразил удивление:
— Мне? Мне, ничего. Я свое дело сделал, а вот твоему положению не позавидуешь.
— Да пошел ты!
Полковник был спокоен:
— Я-то пойду! Ты же можешь остаться здесь навсегда.
Нечто похожее на страх мелькнуло в глазах главаря банды.
Морозов продолжил:
— Я имел приказ уничтожить банду Змеелова. В приказе ни слова не говорилось о том, чтобы брать каких-либо пленных, включая и тебя, главаря банды.
Полковник говорил неправду, но Змеелов этого не понимал. Поэтому спросил:
— Что вы хотите сказать?
Морозов улыбнулся:
— На «вы» перешел, ублюдок? Это уже лучше! А сказать я хочу то, что твоя жизнь полностью в моей власти, так же как и жизнь твоего подельника Ахмада. И оставлять ее вам я пока не вижу никакого смысла. Хотя… хотя один шанс сохранить жизнь у тебя, Змеелов, все же есть. Но только жизнь со всеми дальнейшими последствиями — следствием, военным трибуналом или судом.