Они составляли весьма живописную группу: худощавый, стройный Анре-Луи
с темныминезавитыми волосами,собраннымивкосицу,воливково-зеленом
верховом костюме со шпагой на боку и высоких сапогах; немолодой и коренастый
господинде Керкадьювчерномссеребромодеянии,держащийсянемного
скованно, словно отшельник, чуждый многолюдных сборищ; высокая, невозмутимая
госпожадеПлугастель вэлегантномплатье, подчеркивавшем ее неувядаемую
красоту. Прекрасные грустные глаза дамы обращены на сына и, кажется,совсем
не замечают окружающих; и, наконец, грациозная Алина, очаровательно-невинная
всвоемпарчовомрозовом наряде. Еезолотистые волосы уложены ввысокую
прическу, синие глаза робко рассматривают обстановку.
Но вновь прибывшие ни привлекли внимания искушенных царедворцев. Вскоре
из зала,salon d'honneur[2],вышелнекийблагородный господин ибыстрым
шагомнаправился к группедеКеркадью. Спешка, однако, непрепятствовала
этомудалеконе молодому, склонномукполнотепридворномудвигатьсяс
величавостью,отметавшейвсякиесомненияввысокоммненииназванного
господина о собственной персоне, достойной своего блестящего,в прямом ив
переносном смысле, одеяния.
Не успел онподойти,как Андре-Луи ужеосенила догадкаотносительно
этой блистательной персоны.Господин церемонно склонился над ручкой госпожи
де Плугастель и ровным, сдержанным тономсообщил, что он счастлив лицезреть
мадам живой и невредимой.
- Полагаю, вы на меня не в претензии, сударыня, поскольку задержались в
Париже по собственной воле. Длянас обоих, вероятно, было бы лучше, если бы
вы поторопились с отъездом и приехали раньше.А сейчас, пожалуй, можно было
и не утруждатьсебя дорогой, ибо в самом скором времени я сам вернулся бы к
вам в свитееговысочества.Тем неменее ярад вас видеть. Надеюсь,вы
здоровы и путешествие было не слишком утомительным.
В таких вот напыщенных выражениях приветствовал граф де Плугастель свою
графиню. Не дав ей времени ответить, он повернулся к ее спутнику.
- Мой дорогой Гаврийяк! Неизменно заботливый кузен и преданный кавалер!
Андре-Луипочудиласьнасмешка в прищуренных глазах графа, пожимающего
рукуКеркадью.Молодойчеловекокинулнеприязненнымвзглядом надменную
фигуру с крупной головой на непропорционально короткойтолстойшее, увидел
бурбоновскийвислыйноси мысленнозаключил,чтотяжелыйподбородок в
сочетании с вялой линией губ навряд ли говорит о твердости характера.
- А это кто? Ах,неужели ваша прелестная племянница? - продолжал граф,
внезапно перейдя на приторно-вкрадчивый тон, икак-тодаже подмурлыкнул. -
О,милая Алина, каквы повзрослели,как похорошелис техпор, как я вас
виделв прошлый раз! - Тут граф перевел взгляд на Андре-Луи, сдвинулброви
и, не припомнив, изобразил ими немой вопрос.
-Мой крестник, - коротко отрекомендовал Анре-Луи сеньорде Гаврийяк,
не назвав его имени, ставшего в последнее время чересчур известным.
-Хм,крестник.