Остальные доставали из сумок еду, раскладывали на чистой тряпице. Бобик моментально смекнул, в чем дело, ненадолго исчез и вернулся вскачь с еще трепыхающейся в пасти молодой козой, снова исчез и принес большого толстого гуся.
Я сказал строго:
– Хватит!… Они столько не съедят.
– Съедим, – заверил Ульрих, – но что за чудо ваща собачка!… Может быть, поможет выслеживать монстров?
– Может быть, – согласился я. – Если, конечно, те не убегут слишком далеко. Выкладывайте все об этом, что нанес такой урон. Все-таки завалили? Огромный, как бык, а что еще попримечательнее? Какой длины рога?
– Откуда рога? – переспросил Каспар. – Это же хищный, у него такие клыки… даже сейчас мерещатся.
– И когти, – добавил Ульрих. – Меня больше когги впечатлили.
– Это когда он царапнул по твоему панцирю? – спросил Эдгар. – Насквозь, это же надо такое!
– Да, – согласился Ульрих, – если бы не толстый свитер под панцирем, я бы уже истекал кровью. А так отделался поцарапанным пузом.
– Лацно, – согласился Каспар, – будем считать, что это монстр тебя поцарапал. Про ту крестьяночку, которую ты тащил на сеновал, умолчу… Ваша светлость, возьмите этот сыр, я даже не решаюсь спросить, из чего его делают, но просто чудо как вкусно!
Костер разгорелся, красные угли отгребли в сторону, на них начали поджаривать козье мясо. Гуся тоже ощипали и выпотрошили, насадили на вертел, весь отряд собрался вокруг костра, люблю такие посиделки, пусть даже короткие.
Отблески пламени играют на лице Боудеррии, делая его почти женственным, а глаза поблескивают таинственным жемчужным светом. Сидит она прямо на земле, ноги скрестила, из-за чего ровная фигура еще стройнее, а налитые силой округлые плечи победно говорят о ее здоровье и стойкости.
– Он появился, – сказала она уже деловитым голосом, – где-то месяца два тому Крестьяне не сразу подняли тревогу, а он успел уничтожить одну деревню полностью, а еще две разорил, пока из Савуази прибыла комиссия.
– Ей не повезло, – вставил Каспар, – они почти сразу наткнулись на этого зверя. Люди оказались храбрыми, никто даже не пытался бежать, как мы установили по остаткам одежды. Зато потом из Савуази послали уже нас.
– И как? – спросил я.
– Гонялись больще месяца, – ответила Боудеррия. – Трижды настигали и трижды ранили, наконец разобрались в его привычках и устроили засаду. Результат вы знаете, все прошло успешно.
– Четверо погибших? – спросил я. – И двенадцать раненых?
– Вы бы его видели, – отрезала Боудеррия. – Если в лоб, он и армию разбросал бы!
– Не сердись, – сказал я миролюбиво, – я все понимаю. Это первый такой?
– Такой первый, – согласилась она. – Но и раньше бывали… Мы уже трех уничтожили. Появляются по одному…
– Через равные промежутки времени, – уточнил Каспар.
– Откуда?
Боудеррия сообщила мрачно:
– Судя по словам крестьян, все приходят всегда со стороны вон тех гор. Раньше там были цветущие деревни, но теперь на полсотни миль пусто. Одни развалины.
– Всегда? – переспросил я.
– Ну… так говорят.
Я подумал,спросил:
– А что там у них, гнездо?… Лежбище?… Нора?
Она пожала плечами.
– Да кто знает.
Я покачал головой, посмотрел на нее в упор.
– Эх… ты же командир элитного отряда по борьбе с нечистью! И монстрами! Ты ничего упускать не должна!
Она вздохнула, в глазах промелькнуло смущение.
– Прости, я поняла, что ты хочешь сказать. Ты прав, я не гожусь в вожаки отряда. Я привыкла приказы исполнять, а не отдавать.
Я оглянулся на пасущегося Зайчика.
– Да ладно тебе. Сто лет здесь маются, и никто не додумался пойти туда и посмотреть, что там такое. Если нора, то завалить камнями. Если гнезда с яйцами на земле – побить все яйца, нечего дряни плодиться на уже нашей святой турнедской земле!… Заканчивайте обед, я съезжу туда с вами.
Каспар пробормотал:
– Вряд ли яйца…
– Почему? – спросил я с подозрением.
– В позапрошлый раз, – сказал он медленно, – на жителей села напали какие-то дикие люди… Те, кто спасся, называли их полумедведями. Очень хитрые твари, не говоря уже, что жутко сильные… К счастью, как говорят, разорили всего две деревни и пошли дальше… а куда делись, никто не знает… Я слышал, дома рушили с одного удара!
Эдгар хмыкнул и сказал важно, по-взрослому:
– Наверное, знают те, где эти твари прошли дальше, но кто их спрашивал?…
Ульрих сказал со смешком:
– А те крылатые змеи, что вылетели, как говорят, в прошлом году?… У них как раз может быть гнездо с яйцами.
– А чего ты решил, – спросил Каспар, – что гнездо на поверхности? Оно вполне может быть в глубокой и даже очень глубокой норе. Что, новость?
Переговариваясь, они уже поднимались, забросали остатки костра землей, оседлали коней.
Мы с Боудеррией двигаемся во главе отряда. Мне показалось, что воинственная валькирия начала избегать меня. В первые мгновения был порыв души, а сейчас уже началось то, что обычно у интеллигенции и женщин: а что он подумает, а что другие подумают, а не подумают ли не так, но лучше пусть подумают не так, потому что лучше пусть не догадываются, женскую репутацию не жаль, а вот командира отряда…
Я покачивался в седле, одним ухом слушал разговоры за спиной, но мозг уже раскочегарился на полную мощь, монстры – это мелочь, с ними и другие справятся, это я так по дороге, а вообще-то главная моя задача здесь – точкой опоры сделать Турнедо. Гиллеберд все-таки создал мощное государство, экономика на высоте, власть достаточно централизирована, чтобы я сумел без особых препятствий сделать ее еще центра- лизированнее и подгрести под себя почти полностью.
Все остальные: Варт Генц, Скарлянцы, Ламберти- ния и Мезина – будут управляться из этого центра, как бы местные лорды ни пытались отстоять свою независимость.
Я вообще-то целиком за независимость и невмешательство, но только если независимость ради какой-то благородной цели. Однако если независимость ради самой независимости, то это не весьма достойно, а если независимость от более высокой культуры, уровня жизни, грамотности и богатства, то такую независимость не только можно, но и нужно упразднить без всякой жалости к патриотам и бледным мальчикам с горящими взорами.
И, кроме того, разве церковь не действует так, словно никаких границ, разделяющих людей, вообще нет на свете? Она понимает, что рано или поздно все люди сольются в одном счастливом мире, когда совместно построят Царство Небесное на земле…
Ну, типа, вот я его и строю. Как паладин Господа, который вообще не различает границ, проведенных людьми. Нет, я-то различаю, но Господь не различает, вот и я хоть и различаю, но должен действовать без всякого почтения к этому архаизму.
Правда, на границе Варт Генца и Скарляндии придется держать надежные войска и в то же время запустить побольше разведчиков и простых лазутчиков в соседние королевства.
Вообще за всеми соседями нужно присматривать круглосуточно, а то и «мама» сказать не успеешь, как вторгнутся, с этими авторитарными режимами никогда не знаешь, чего от них ждать.
То ли дело демократические режимы, там все так трусят, что даже защищать свои земли стараются только первые пару дней, а потом поспешно сдаются.
Глава 6
я прикрикивал на Бобика, чтобы не убежал вперед слишком далеко, вдруг да новый монстр выскочит, а далеко впереди в степи появился яркий блеск, словно горит ярко начищенная золотая монета или рыцарский
шлем короля. Я не успел присмотреться, он исчез, но через некоторое время возник снова, уже устойчивый и быстро разрастающийся в сияние.
– Голова Быка, – сказал Каспар, плюнул и перекрестился.
В степи в самом деле лежит бычья голова, целиком отлитая из золота, как мне показалось, везде пусто, сравнить не с чем, я не сразу понял, что голова громадная, и только когда приблизились, понял, что она почти с сельскую хатку.
Вообще-то не только голова, но и холка с частью спины, а туловище под землей, высохшей и твердой, как камень, на поверхности только голова.
Каспар перехватил мой взгляд, махнул рукой.
– И не думайте, ваше высочество.
– О чем?
– Отколоть кусочек.
– Не выйдет?
– Никому еще не удалось.
– Даже магам?
Он покачал головой.
– Когда не получилось и у них, пытались вытащить, чтобы поставить у входа во дворец, но и земля такая, никакие кирки не берут. Можете проверить, даже не поцарапаете!
– Да мне бык вроде бы ни к чему, – сказал я. – Была бы корова – символ плодородия… А так даже слезать не буду Поехали!
В дороге я некоторое время пытался понять, как это вот очутилось здесь, но самое правдоподобное: колоссальным взрывом сорвало с крыши здания и зашвырнуло сюда. А здесь, понятно, почва плавилась…
Зайчик двигается, как старая улитка на лютом холоде, и хотя остальные герои во главе с Боудеррией несутся во весь опор, но это они во весь опор, а я дитя