это вызывает улыбку.
— Я не прячусь, просто мне так комфортней, — подаю я
голос.
— Правду, я хочу услышать правду от тебя. Будь честна
со мной, как и я с тобой. Доверие, Мишель, я тебе
доверяю, так откройся мне, я обещал защищать тебя и
заботиться. Только я должен знать, от чего мне тебя
прятать за собой, — он немного сжимает мою руку, и я
поднимаю взгляд на него. Его глаза полны ожидания и
Ник улыбается мне, подталкивая к пропасти.
— Мне было шестнадцать, моё окружение состояло из
ребят моего круга, и только. Отец нашёл для меня парня, сына одного из своих друзей, и я принимала это, всегда
принимала беспрекословно. Мне всю жизнь вбивали в
голову, что я должна им за красивую и хорошую жизнь.
Только я увидела эту «хорошую» жизнь во всех её
красках: наркотики, алкоголь, смерти. Мой парень умирал
у меня на руках с сильной передозировкой, другие ребята, что были там, разбежались как тараканы, оставив меня
одну с едва дышащим телом. Я вызвала скорую, и нас
забрали, парень скончался той же ночью, а на меня
повесили распространение и употребление наркотиков.
За неимением улик и после моих чистых анализов меня
отпустили из камеры временного пребывания, я прожила
там два дня. Отцу пришлось выложить огромную сумму, чтобы закрыть это дело и вытащить меня оттуда
навсегда, а также избавиться о любом упоминаний о моей
причастности к смерти Теренса. Тогда я решила, что уж
лучше быть среди обычных, чем среди своего окружения.
Резко сменила круг общения, единственная, кто
поддерживал меня это Сара, а в итоге и она меня
предала. Вот и всё, — я усмехаюсь воспоминаниям и
моей детской наивности, что мир прекрасен и деньги
самая важная часть в нём, без которых никто не выживет.
Слёз больше не было, выплакала все за три года из-за
этого случая.
— Ты винишь себя в том, что какой-то придурок не знал
свою дозу? — Ник встаёт и пересаживается на диван, притягивая меня к себе и обнимая.
— Да, я должна была рассказать все отцу или его
родителям, но я хотела помочь. Он был хорошим парнем, весёлым, он смешил меня и делал глупости. Возможно, я
была влюблена в него, когда он был в нормальном
состоянии, — отвечаю я, и перед моими глазами
предстаёт лицо с озорной улыбкой Теренса. Я
прижимаюсь головой к плечу Ника и чувствую, как что-то
изменилось внутри, стало легче.
— Не ты виновата в этом, а его родители, что не
заметили вовремя, крошка. Они с детства избаловали его
и не привили правильного отношения к наркотикам, распущенность и вседозволенность приносит слишком
часто летальные плоды. Ты замечательная, ты пыталась
вытащить его из ада, только ему это не было нужно, — тихо произносит Ник и кладёт свою голову на мою
макушку.
— Наверное, но это в прошлом и мне не разрешается
говорить об этом. Я надеюсь...
— Это останется только между нами, как и всё остальное, — перебивает он меня, улавливая с лёгкостью мою
мысль, и я облегчённо вздыхаю, устраиваясь в его руках
уютнее, насколько позволяла моя растерянность рядом с
ним.
— Я представлял тебя избалованной и самовлюблённой, но с каждым днём я открываю в тебе безграничную
доброту и нежность. Поделись со мной, потому что я не
знал этого. Мои родители всю жизнь работали, чтобы
обеспечить нас хотя бы едой. В школе со мной никто не
общался, там я познакомился с Райли, он единственный
не фыркал, глядя на мою одежду и достаток семьи. Он
был слабее меня, и я защищал его, хотя он старше меня
на два года. Я защищал сестру от нападок сверстников, от парней, которые хотели поиздеваться над ней. Я
дрался в день по несколько раз, меня пытались
отчислять, но мама плакала в кабинете директора и
обещала, что это не повторится. Но я не мог ничего с
собой поделать, видел взгляд полный отвращения и мои
руки были в крови, а я наслаждался триумфом. Потом
был бокс, родители считали, что это поможет мне, боясь
за моё состояние. Не помогло, мне необходимо было
сделать больно тем, кто обижал нас и говорил гадости
про мою семью. Но не всем с рождения везёт в жизни, приходится отвоёвывать это. Райли раньше окончил
школу и поступил в университет в Нью-Йорке. У меня не
было такой возможности, и я учился сам, работал и
покупал учебники, тогда уже у меня был свой тёмный
бизнес, но я отдавал всё родителям, обманывая их, что
мне дали гранд в Торонто и я работаю. Когда денег стало
больше, я поступил на вечернее обучение в университет, полностью вкладываясь в дело. Тогда вернулся Райли, и
я показал ему свой бизнес-план, мы начали обдумывать
корпорацию. Я улетел в Лондон, чтобы там получить
необходимые знания, штудируя литературу. И как только
прилетел домой, мы начали оказывать услуги по
перевозке грузов, затем новые и новые отрасли
вливались в нашу компанию. Райли стал знаменит, а я
смотрел на это из-за угла. Завидовал, что поплатился
своей глупостью за свободную жизнь. С годами я привык, но не получал наслаждения от жизни, развивая в себе
навыки Доминанта. А сейчас у меня появилась надежда
на обычную жизнь, только вот девушка попалась мне
противоречивая и опасная. Будь со мной, Мишель.
— Ты удивительный, Ник, — шепчу я, и слезы
скатываются по щекам. — Я не могу представить тебя в
роли садиста. Не могу и всё, это не ты, это кто-то другой.
— С тобой я буду нормальным, ты даже знать не будешь, когда я на сессии, — он гладит меня по волосам, а я
закрываю глаза и вздыхаю.
— Я подумаю.
— Хорошо, — я слышу его улыбку и сама улыбаюсь.
Шторм запрыгивает на диван, думая, что о нём забыли, и
ложится мордой на мои ноги. Я бросаю на него взгляд, и
моя рука осторожно гладит его. Он довольно закрывает
глаза и пододвигается ближе.
Идеальная жизнь: он, я и его собака. Только это
извращённая реальность, где я не найду своего места, а
Ник не согласится отказаться от своих пристрастий. Но
сейчас я настолько устала, что думать больше не могу.
Оставлю все на завтра, при свете дня будет видно, что
мне делать и куда двигаться. А пока я хочу насладиться
им, его мужской силой, которая питает меня, иллюзией, которая возможно завтра развеется. Хочу вырвать из
этого вечера то, что навсегда останется в памяти, как
самое живое и яркое приключение в мире взрослых.
— Останешься у меня? — спрашивает Ник.
— Что? — удивляюсь я, поднимая голову на него.
— Оставайся со мной, проведи эту ночь рядом, — он
слабо улыбается и проводит ладонью по моей щеке.
— Никакого принуждения, только сон, — добавляет он, снимая с меня страх запретной близости.
— Только сон, — предупреждаю я его, хотя моё сердце
подсказывает мне иные желания, но я резко их
прекращаю.
— Да, в моей постели.
— Но Грей не спал в постели со своими...
— Я не он, Мишель, — усмехается Ник. — И ты не моя
Саба, ты просто первая девушка, которая будет тут со
мной.
— У тебя есть красная комната боли? — выпаливаю я
вопрос, и его брови ползут вверх.
— Нет, такой у меня нет, — он смеётся и качает головой.
— Но...ты же, — я непонимающе хмурюсь.
— В моей квартире нет красной комнаты, только
несколько девайсов. А сессии проходят в другом месте, — уже серьёзно отвечает он.
— А как часто они у тебя? — интересуюсь я.
— Мишель, давай не будем говорить об этом, — в его
голосе я слышу жёсткость, но моё упорное желание знать
больше, заставляет меня настоять.
— Скажи.
— По-разному, иногда каждый день, иногда реже, — он
выпрямляется и сбрасывает свою руку с моей талии, что
собака на моих коленях недовольно встаёт и двигается на
диван, чтобы ей не мешали спать наши глупости.
— А...секс?
— Мишель, — он уже не скрывает своего раздражения, что я поджимаю обиженно губы.
— Пошли? — Ник подаёт мне руку.
— Прости, но я бы хотела поехать домой, — пересилив
все свои позывы, я поднимаю глаза на него.
— Хорошо, Мишель, — он убирает свою руку, запуская её
в карман брюк, и его лицо принимает снова холодное
выражение.
— Ник...слишком много эмоций и информации, — я
пытаюсь хоть как-то поправить положение и встаю. Не
знаю почему, но подсказывает что-то внутри: я могу уйти
и больше никогда сюда не вернуться.
— Иди, приведи себя в порядок, ты помнишь, где