- Ты дал ему подписать показания?
- Сейчас занимаюсь этим.
Если Пикмаль и был идеалистом, то идеалистом, избравшим неверный путь. Он продолжал молчать. Может быть, рассчитывал добиться чего-нибудь от Маскулена?
В половине четвертого утра, оставив троих задержанных на Жанвье и Лапуэнта, Мегрэ взял такси и отправился на бульвар Сен-Жермен. На третьем этаже горел свет. Пуан оставил распоряжение, чтобы комиссара "немедленно провели к нему.
Мегрэ застал всю семью в маленькой гостиной, где его уже принимали однажды.
Огюст Пуан, его жена и дочь с тревогой смотрели на Мегрэ; они еще боялись надеяться.
- Документ у вас?
- Нет. Но человек, который выкрал его из вашей квартиры, находится у меня в кабинете и во всем признался.
- Кто он такой?
- Бывший полицейский, вставший на скользкий путь и работавший на разных людей.
- А тут на кого он ра'ботал?
- На Маскулена.
- Ну, если так... - начал Пуан и нахмурился.
- Маскулен будет молчать, довольствуясь тем, что, когда ему это понадобится, окажет давление на скомпрометированных сообщников. Позволит посадить Бенуа. Что касается Флери...
- Флери? Мегрэ кивнул.
- Бедняга. Он попал в такое положение, что не мог отказать.
- Я говорила тебе, - вмешалась мадам Пуан.
- Да. Но я не верил.
- Ты не создан для политики. Когда все это закончится, я надеюсь, что ты...
- Самое главное, - произнес Мегрэ, - это доказать, что вы не уничтожили отчет Калама, а он был у вас украден, как вы и заявили с самого начала.
- А мне поверят?
- Бенуа признается.
- А он скажет, на кого работал?
- Нет.
- А Флери?
- Флери сам этого не знал.
Итак...
У Пуана свалилась с души огромная тяжесть, но он не испытывал радости.
Мегрэ, конечно, спас его репутацию. И все же Пуан проиграл.
Если только в последнюю .минуту Бенуа не решится сказать всю правду, что было абсолютно невероятным, подлинным победителем окажется Маскулен.
А он настолько был уверен в себе, еще до того, как Мегрэ закончил следствие, что намеренно продемонстрировал фотокопировальную машину. Это было предостережение. И означать оно могло только одно: "Можете их предупредить!"
Те, кто может опасаться публикации доклада: Артюр Нику, находящийся пока в Брюсселе, политики и вообще любой, замешанный в клерфонском деле, - отныне знают, что Маскулену достаточно шевельнуть пальцем, чтобы опорочить их и навсегда погубить карьеру.
В гостиной наступило молчание. Особой гордости Мегрэ не испытывал.
- Через несколько месяцев, когда все забудется, я подам в отставку и вернусь в Ла-Рош-Сюр-Йон, - пробормотал Пуан.
- Правда? - воскликнула его жена.
- Клянусь.
И уже ни о чем другом не думая, г-жа Пуан тихо радовалась: муж для нее был дороже всего на свете.
- Я могу позвонить Алену? - спросила Анн-Мари.
- А не поздно? - усомнилась г-жа Пуан.