Он будет здесь на будущей неделе. Доложить о вас господину министру?
Через минуту Огюст Пуан сам открыл им дверь своего кабинета. Он выглядел усталым, но спокойным. Не набросился на Мегрэ и Лапуэнта с вопросами. Бланш и Флери тоже находились в кабинете. На маленьком столике стоял портативный приемник, очевидно, принадлежащий министру, и все трое внимательно слушали какую-то передачу.
"...заседание было коротким и посвящалось исключительно текущим делам, но в кулуарах весь день царило волнение. Циркулируют самые разнообразные слухи. Говорят, что в понедельник состоится сенсационный запрос в парламенте, но пока еще неизвестно..."
- Выключите! - сказал Пуан секретарше.
Флери направился к двери, но Мегрэ остановил его.
- Вы нам не помешаете, господин Флери. И вы, мадемуазель, тоже.
Пуан встревоженно посмотрел, не догадываясь, что собирается делать комиссар. В то же время у него было такое лицо, словно он настолько поглощен своими мыслями, что почти ничего не замечает. Могло показаться, что он мысленно составляет план кабинета: он посматривал то на стены, то на двери, то на окна.
- Вы разрешите, господин министр, задать несколько вопросов вашим сотрудникам?
Сначала Мегрэ обратился к Флери:
- Я полагаю, что в момент визита Пикмаля вы находились в своем кабинете?
- Но я не знал, что...
- Тогда, да. Но теперь знаете. Где вы были в это время?
Флери указал на приоткрытую двустворчатую дверь.
- Там - ваш кабинет?
- Да.
Комиссар подошел взглянуть.
- Вы были одни?
- Мне трудно сейчас ответить на этот вопрос. Я очень редко бываю подолгу один. Весь день посетители. Как правило, часть из них принимает господин министр - наиболее важных. Остальными занимаюсь я.
Мегрэ подошел и открыл дверь, которая вела из кабинета Флери в приемную.
- Посетители проходят через эту дверь?
- Как правило. За исключением тех, которых сначала принял господин министр, а потом по тем или иным причинам направил ко мне.
Зазвонил телефон. Пуан и Бланш посмотрели друг на друга. Затем она сняла трубку.
- Господина министра нет.
Она слушала с неподвижным взглядом. Виду нее был усталый.
- Все то же?
Она утвердительно кивнула.
- Он говорит, что его сын...
- Перестаньте.
Пуан повернулся к Мегрэ.
- Начиная с полудня беспрестанно звонит телефон. Несколько раз я сам брал трубку. Большинство говорит одно и то же: "Если ты не перестанешь скрывать подробности клерфонского дела, с тебя сдерут шкуру!" Бывают и варианты. Некоторые говорят вежливо. Иногда даже представляются. Это родители детей, которые погибли во время катастрофы. Одна женщина взволнованно прокричала в трубку: "Вы же не станете покрывать убийц!
Если вы не уничтожили отчет Калама, обнародуйте его, чтобы вся Франция узнала..."
Под глазами у Пуана были темные круги, а кожа посерела, как обычно у людей, которые не спят по ночам.
- Только что мне звонил из Ла-Роша председатель комитета нашего избирательного округа, услышавший по радио мое заявление. Этот человек был близким другом моего отца и знает меня с детства.