Это ее подбодрит.
Они проделали в обратном направлении тот же путь по переходам министерства и снова оказались в кабинете Пуана. Там, кроме мадемуазель Бланш, которая отвечала на телефонные звонки, находился высокий худой седоватый мужчина. Он разбирал почту.
- Познакомьтесь. Жак Флери, начальник моей канцелярии... Комиссар Мегрэ...
Мегрэ показалось, что он уже где-то видел этого человека: наверно, в каком-нибудь ресторане или баре. Он выглядел довольно молодо и элегантно, и это контрастировало с небрежностью костюма министра. Флери был из тех, кого всегда можно встретить в обществе хорошеньких женщин в любом баре на Елисейских полях. Рука у него была сильная, пожатие крепкое. Издали он казался моложе и энергичнее, чем вблизи. На близком расстоянии заметны были мешки под глазами и какая-то безвольность рта, которую он пытался скрыть нервной улыбкой.
- Сколько их там? - спросил Пуан, указывая на приемную.
- Не меньше тридцати. Корреспонденты иностранных газет тоже пришли.
Вот только не знаю, сколько фотографов: они все время подходят.
Мегрэ и министр посмотрели друг на друга. Казалось, комиссар хочет взглядом подбодрить Пуана: "Держитесь!"
Пуан спросил:
- Вы выйдете через приемную?
- Раз вы сообщите им, что расследованием занимаюсь я, это уже не имеет значения. Даже наоборот.
Он по-прежнему чувствовал на себе недоверчивый взгляд мадемуазель Бланш, которую не успел приручить. Она, видимо, все еще не знала, какого держаться мнения о комиссаре. Однако спокойствие ее патрона, возможно, заставит ее думать, что вмешательство комиссара скорее хорошо, нежели плохо.
Когда Мегрэ вышел в приемную, первыми на него нацелились фотографы, но он не стал уклоняться от них. Репортеры набросились с вопросами.
- Вы занимаетесь отчетом Калама? Улыбаясь, он шел мимо них.
- Через несколько минут министр ответит на все ваши вопросы.
- Но вы не отрицаете, что занимаетесь этим делом?
- Я ничего не отрицаю.
Несколько репортеров вышли за ним на мраморную лестницу, надеясь выудить хоть какие-нибудь сведения.
- Спросите у министра, - повторял Мегрэ. Кто-то задал вопрос:
- Вы предполагаете, что Пикмаля убили? Впервые эта гипотеза была сформулирована так четко.
- Вы же знаете мой любимый ответ: "Я ничего не предполагаю".
Наконец, остановившись еще несколько раз, ему удалось добраться до машины, где его поджидал Лапуэнт, успевший за это время прочесть утренние газеты.
- Куда мы поедем? К нам?
- Нет. На бульвар Пастера. Что пишут в газетах?
- В основном об исчезновении Пикмаля. В одной из газет - не помню в которой - напечатано интервью, которое корреспондент взял у мадам Калам.
Она живет на улице Распай в той же квартире, где жила с мужем. Это женщина весьма энергичная; она не пыталась размазывать и говорила напрямик то, что думает. Отчета она не читала, но прекрасно помнит, что ее муж примерно лет пять назад провел несколько недель в Верхней Савойе.
По возвращении он некоторое время очень много работал, даже по ночам.
"Никогда еще ему столько не звонили по телефону, - рассказала она. - Масса людей, о которых мы никогда не слыхали, наносили ему визиты. Он был очень озабочен и неспокоен.