Этот человек явился из тьмы и
несет в себе зло. Мать понимает это, и значит,этоправда.И
она доверится суждению матери, как доверялась всегда и во всем.
Его огонь уже не грел, и страх перед ним не пронизывал душу.
Позднее,зафортепьяно,онаиграла для него, наперекор
ему, играла с вывозом, смутно желая подчеркнуть, какнеодолима
разделяющаяихпропасть.Она обрушила на него музыку, словно
беспощадные удары дубиной по голове, имузыкаошеломилаего,
подавила,ноиподхлестнула.Онсмотрелнадевушкус
благоговением. Как иона,ощущал,чтопропастьмеждуними
ширится,но еще того быстрее в нем росло стремление преодолеть
эту пропасть. Однако слишком чуткий,слишкомвпечатлительный,
немог он просидеть весь вечер, уставившись в эту пропасть, да
еще когдазвучитмузыка.Онбылнеобычайновосприимчивк
музыке.Словноалкоголь, она воспламеняла его чувства, словно
наркотик -- подхлестывала воображение и возносила над облаками.
Она изгоняла низменную прозу жизни,затопляладушукрасотой,
возвышала,унеговырасталикрылья.Той музыки, что играла
Руфь, он не понимал. Совсем по-другому барабанили
по клавишам в дансингах и ревела медь духовых оркестров, а
ничего, иного он не слыхал. Но вкнигахчто-топопадалосьо
такойвотмузыке,иигруРуфион принимал больше на веру,
поначалу терпеливо ожидаяпевучеймелодии,ясного,простого
ритма,озадаченныйтем, что ритмы, постоянно менялись. Вот он
как будто уловил мелодию, расправил крылья воображения,аона
тут же тонет в сумбуре враждующих звуков, которые ничего ему не
говорятивозвращаютназемлюегоутратившеелегкость
воображение.
В какую-то минуту емуподумалось,ужнехочетлиона
оттолкнутьегоэтой музыкой. Он ощутил ее неприязнь и пытался
разгадать, что же твердят ее пальцы, летая поклавишам.Потом
отмахнулсяотэтоймысли,недостойной,невозможной,и уже
свободней отдался музыке. В нем пробуждаласьпрежняячудесная
окрыленность.Телосталоневесомым, и весь он -- дух, уже не
прикованный к земле; и в нем и вокруг разливалось ослепительное
сияние; а потом все окружающее исчезло, егоподхватилоион,
качаясь,взмылнадмиром,над бесконечно дорогим ему миром.
Передглазамитеснилисьнесчетныеяркиекартины,вних
смешалосьзнакомоеи незнакомое. Он входил в неведомые гавани
омытых солнцем земель, бродил по базарам меж дикарей, каких еще
никто никогда не встречал. Он вдыхал ароматыпряныхостровов,
какбывалотеплымибезветренныминочами в море или длинными
тропическимиднями,онлавировалвполосеюго-восточных
пассатовсредиувенчанныхпальмамикоралловыхостровков,
утопающих в бирюзовом море позадиивсплывающихвбирюзовом
моревпереди.Картиныэтивозникали и исчезали, быстрые как
мысль.