Блоха! Вот так штука! Каниво хлопал себя по ляжке, Сезер Орлавиль щелкал кнутом. Кюре фыркал и ревел, как осел, учитель смеялся, будто чихал. Обе женщины радостно кудахтали.
Бельом уселся на столе и, держа на коленях миску, сосредоточенно и злорадно смотрел на побежденную блоху, барахтавшуюся в капле воды. Он проворчал:
— Попалась, стерва! — и плюнул на нее. Кучер, еле живой от смеха, приговаривал:
— Блоха, блоха, ах, чтоб тебя! Попалась-таки, проклятая, попалась, попалась!
Потом, успокоившись немного, крикнул:
— Ну, по местам! И так много времени потеряли. И пассажиры, все еще смеясь, потянулись к дилижансу.
Вдруг Бельом, который шел позади всех, заявил:
— А я пойду обратно в Крикто. Теперь мне в Гавре делать нечего.
Кучер ответил:
— Все равно плати за место!
— Заплачу, да только половину, я и полдороги не проехал.
— Нет, плати сполна, место все равно за тобой.
И начался спор, очень скоро перешедший в ожесточенную ссору: Бельом божился, что больше двадцати су не заплатит, Орлавиль твердил, что меньше сорока не возьмет.
Они кричали, уставившись друг на друга, нос к носу.
Каниво вылез из дилижанса.
— Во-первых, ты дашь сорок су господину кюре. Понятно? Потом всем поднесешь по рюмочке, это будет пятьдесят пять, да Сезеру заплатишь двадцать. Идет, что ли, зубоскал?
Кучер, очень довольный тем, что у Бельома вылетит из кармана почти четыре франка, ответил:
— Идет!
— Ну, так плати!
— Не заплачу! Во-первых, кюре не доктор.
— Не заплатишь, так я тебя посажу обратно в дилижанс и отвезу в Гавр.
И великан, схватив Бельома в охапку, поднял его на воздух, как ребенка.
Бельом понял, что придется уступить. Он вынул кошелек и заплатил.
Дилижанс двинулся по направлению к Гавру, а Бельом пошел обратно в Крикто, и примолкшие пассажиры долго еще видели на белой дороге синюю крестьянскую блузу, развевавшуюся над длинными ногами Бельома.