- И мое имя начинается с буквы "К"!
- Сядьте на место, - строго сказал судья и продолжил чтение: "...и в том случае, если человек хороший, добрый и любит животных...".
- Я! - снова закричал Карабас. - Я хороший, добрый, я люблю животных! Отдайте театр мне!
- Прекратите мне мешать! - приказал судья. - Я еще не дочитал завещание до конца. - И он продолжил: "...и три свидетеля подтвердят это на суде".
Быстрее всех сообразила Мальвина.
- Артемон? - строго спросила она. - Ты можешь подтвердить, что папа Карло - хороший, добрый и что он любит животных?
- Гав, гав, - радостно залаял пес и завилял хвостом.
- А ты, Мона? - спросила Мальвина обезьянку.
- Могу, - кивнула головой та.
- А есть ли у вас третий свидетель? - поинтересовался судья.
Третьего свидетеля не было.
Лиса толкнула Дуремара в бок:
- Беги на улицу и волоки сюда какого-нибудь свидетеля. Обещай ему горы золотые.
- Для папы Карло? - удивился Дуремар.
- Дурак, - отрезала лиса, - для Карабаса! Скорее! А я постараюсь выступать как можно дольше.
Лиса встала с места и начала:
- Уважаемый господин судья! Перед вами еще один претендент на наследство - всеми уважаемый в этом городе доктор кукольных наук, кавалер высших орденов - синьор Карабас-Барабас. Я, лиса Алиса, и достопочтенный кот Базилио свидетельствуем, что он хороший человек, любит животных и...
Третий свидетель
Дуремар выбежал на улицу и увидел стоящего на крыше дома аиста. Тот, видимо, выбирал место для гнезда.
- Послушайте, уважаемый, - вежливо обратился к нему Дуремар, - помогите мне в одном очень срочном деле: надо подтвердить, что синьор Карабас-Барабас - хороший человек.
- Извините, - ответил учтивый аист, -я с радостью помог бы вам, но, к сожалению, я еще не знаком с этим господином.
Недалеко щипала траву коза.
- Привет, - обратился к ней Дуремар, - я тебе хорошо заплачу, пойдем со мной в суд, и ты проблеешь несколько хороших слов про Карабаса-Барабаса.
Коза подняла голову, странно посмотрела на говорившего и неожиданно боднула его.
- Ой, больно! - скорчился от удара Дуремар.
- А мне, думаешь, не больно было,когда Карабас ни за что ни про что ударил меня плеткой? - спросила коза.
Прихрамывая, Дуремар поспешил от нее отойти.
Посреди площади в большой луже лежала свинья.
- Эй ты! Пойдем в суд. Там хрюкнешь пару добрых слов о Карабасе и получишь пару золотых монет, - пообещал Дуремар.
- Не хочу влезать в грязную историю, - лениво ответила свинья.
- Но и так лежишь в грязи! - удивился продавец пиявок.
- Это чистая грязь - вода да глина, от нее легко отмыться. А соврешь - никогда не отмоешься.
Что было делать? А время шло.
Тут Дуремар увидел стайку воробьев. Сачок у него всегда был с собой. Минута - и один из воробьев был пойман и зажат в кулаке.
- Ты что делаешь? - возмутился воробей. - Большой, да? Сильный, да? Свободу мою ограничил? Зачем?
- Пойдем в суд, там ты кое-что прочирикаешь, - объяснил Дуремар.
- А что я буду с этого иметь?
- Куплю тебе булку.
- Две булки, - потребовал воробей.
- Ладно, - согласился Дуремар, - скажешь, что господин Карабас любит птиц...
- Есть в жареном виде! - сердито докончил начатую фразу воробей.
- Да нет же, все наоборот, - с досадой перебил его Дуремар, - скажешь, что он хороший!
- Три булки, - повысил цену воробей, - что делать - семью кормить надо, - и он пожал крылышками.
- Ладно, - согласился Дуремар.
Перед ними была дверь суда. Воробей дернулся в кулаке и спросил:
- Ты меня и в суде будешь так держать? И кто мне тогда поверит? Дай мне свободу!
- А ты не улизнешь? - засомневался Дуремар.
- Ты мне не веришь?! - рассердился воробей. - Даю честное слово, что не улечу!
Продавец пиявок разжал кулак, и птица с криком "Воробьи не продаются!" - улетела.
- Ну и обманщик! - возмутился Дуремар, - надо же быть таким вруном!
Идти в суд не хотелось. Карабас и лиса опять станут его ругать. Он повернулся и побрел домой.
...Ни у того, ни другого претендента на владение театром третьего свидетеля не было. Но тут произошло неожиданное событие. В открытое окно влетел попугай и сел на скамейку рядом с Буратино.
- Перико?! - удивился мальчик. - Как я рад тебя видеть! Как ты...
Но его перебил судья:
- Вопросы будете задавать потом. Насколько я понимаю, это ваш третий опоздавший свидетель?
- Да! Да! Да! - закричали все куклы, а Артемон залаял.
- Перико, скажи, как ты относишься к моему папе Карло? - торжественно спросил Буратино.
- Восхитительно! - ответил попугай и добавил: - Поскольку он воспитал такого хорошего сына, как ты.
И в подтверждение своих слов перелетел на плечо старику и стал тереться клювом о его небритую щеку, приговаривая:
- Папочка, папочка...
- Ура! - закричали зрители, а судья сразу подписал бумагу и поставил печать.
Теперь завещание вступило в силу, и театр "Молния" стал законно принадлежать шарманщику Карло. Зрители с поздравлениями окружили счастливого старика, а Буратино не терпелось расспросить Перико, как ему удалось удрать от злодея Фырдыбаса.
- Все очень просто, - объяснил попугай. - Ты подпилил клетку, Фырдыбас этого не заметил, взял меня в плавание, чтобы утопить на самом глубоком месте. Когда корабль взорвался, клетка лопнула, а я никак не пострадал и улетел. Чайки сказали мне, что ты здесь. Вот и все.
- А что стало с сундучком?
- Он лежит на дне моря.
- Ну и ладно, - сказал Буратино.
В это время синьор Карабас-Барабас, лиса Алиса и кот Базилио встали со своих мест в первом ряду и медленно направились к выходу.
Им никто не мешал. Все их сторонились.
Папа Карло заболел
Из зала суда папа Карло и его спутники вышли в самом хорошем настроении. Все волнения были позади.
- Наша взяла! - громко оповещал всю улицу Буратино.
Теперь их компания увеличилась - на плече у папы Карло сидел попугай Перико, а Мальвина держала за лапку обезьянку Мону.
И со всех сторон их окружали плотным дружеским кольцом куклы - артисты театра "Молния". Они совсем замучили бы своими расспросами растроганного папу Карло, если бы Мальвина не спасла его и не объяснила, что папа Карло нуждается в отдыхе.
- Вот мы наконец и дома, - сказал папа Карло.
В каморке все было по-старому. Не хватало только полотна с нарисованным очагом. Оно погибло в море с лодкой.
Папа Карло присел на кровать:
- Знаете, ребята, устал я что-то, немного полежу, отдохну.
- Мы не будем шуметь, - заботливо сказала Мальвина.
К вечеру старику стало хуже. Сказались и ночная буря, и путешествие по джунглям, и волнения в суде. Не всякий молодой выдержит такую нагрузку. Ночью ему стало совсем плохо. Куклы зажгли свечу и собрались у его постели. Глаза у папы Карло были закрыты, он тяжело дышал, а его добрые руки бессильно лежали вдоль тела. Что было делать?
- Надо позвать его друга, столяра, - посоветовала обезьянка Мона.
Пьеро сел и написал крупными печатными буквами: "Синьор Джузеппе! Папе Карло совсем плохо. Очень просим вас сейчас прийти". И подписался: "Мы".
Бумагу он сложил и сунул в пасть псу.
- Артемон, - сказала Мальвина, - беги к столяру Джузеппе и передай письмо.
Умная собака кивнула и умчалась выполнять поручение.
Скоро появился Джузеппе. Он уже знал о победе в суде.
- Что же это ты, старина, подкачал? - и столяр сел на стул рядом с кроватью. - Тебе бы праздновать надо, а не болеть. А нет ли у папы Карло где-нибудь лекарств? - спросил он Мальвину.
- Нет, - сказала она. - Папа Карло говорит, что они очень дорогие.
Джузеппе наклонился над больным, и вдруг тот быстро зашептал:
- Я ни за что не отдам тебе кукол, убирайся отсюда, Карабас.
- Бредит, - определил столяр. Потом задумался и сказал:
- Есть один человек, который может помочь папе Карло. Но захочет ли он это сделать - вот в чем вопрос?
- Кто же это? - спросила Мальвина.
- Продавец лечебных пиявок - Дуремар.
- Да-а-а, - протянул Буратино.
- Какой ужас! - широко раскрыла глаза Мальвина.
- Он бы поставил лечебные пиявки, и папа Карло непременно бы выздоровел, - тихо объяснил столяр.
- Непременно? - оживился Буратино. - Ладно - я иду к нему!
- Но он, наверняка, не согласится нам помочь, - прошептал Пьеро.
- Но Дуремар тебя поймает и отдаст Карабасу-Барабасу, - испуганно сказала Мальвина.
- Девчонка, брось ныть. Все равно я иду! - решительно повторил Буратино и вышел в темноту.
Страшная ночь
Ночь была лунная и ветреная, поэтому было особенно страшно. От деревьев на земле, на стенах домов, на заборах лежали, сидели и стояли нелепые черные тени. Они шевелились, протягивали к мальчику свои бесформенные лапы, подмигивали и качались.