– По зрелом размышлении, почему бы не вернуться к плану «А» и не остановиться на Эдеме IV?
Никаких чудищ ни под какими кустами не оказалось, и Гарвин позволил выпустить животных наружу размяться и подышать воздухом, почти в точности соответствовавшим земной норме. Люди тоже могли выйти, кто хочет, при условии, что будут вооружены и останутся в пределах видимости корабля.
Тем временем всех, имеющих маломальский опыт общения с электроникой, Янсма бросил на поиски источника сигнала. Сложность заключалась в том, что никто не знал, как активизировать «жучок», и не было никакой возможности заставить его заработать, кроме как совершить очередной прыжок.
Техники прогнали сигнальные прожектора и телерадиопередатчики туда и обратно по всему спектру. Безрезультатно.
Ньянгу дважды включал передатчик Кекри Катун, но это тоже ничего не дало. Его настроение становилось все более мрачным по мере того, как проходили часы, сложившиеся в итоге в четыре местных дня, а они все торчали на планете.
Ничего.
Как и его питомцы, Эмтон рано вставал и, так же как они, должным образом поприветствовав рассвет, отправлялся обратно в койку.
Он вывел своих шестерых зевающих кошек через звериный отсек к главному шлюзу. При этом Тиа, проходя мимо клетки, увернулась от игривого выпада Малдуна. У выхода одна из подопечных Эмтона встала, как он учил, на задние лапы и подняла переднюю, салютуя часовому. Легионер, ухмыляясь, так же отдал честь. Группа спустилась по трапу на росистую траву, когда над горизонтом только показался краешек солнца.
Зверей вывели «в песочек» – еще один из чудесных архаизмов Эмтона. Тиа закончила свои дела, попыталась затеять возню с подругой, дважды получила когтями по морде. Тогда она стала носиться по траве, видимо ища приключений, не нашла и побрела к одной из циклопических опор корабля.
Как она делала это уже три дня, кошка принюхалась к металлу и нашла место, где он не только пах неправильно, но и имел достаточную упругость. Громко урча, она принялась точить когти, сначала слабо, а затем, когда они вошли глубже, сильнее.
Тут-то Эмтон ее и обнаружил.
– Господитыбожемой… господитыбожемой… Тиа, отойди оттуда! Ты портишь наш корабль!
Кошка очередной раз дерзнула лапой по обшивке, просто чтобы напомнить Эмтону, кто тут главный. Потом она позволила взять себя на руки, в наказание извернувшись так, что он должен был коснуться рукой опоры.
– О, боже! – прошептал дрессировщик, уставившись на голый пластик и узкую щель, сквозь которую виднелись штучки, неизвестные штучки, странного вида неизвестные электронные штучки. – Я лучше кому-нибудь скажу. О, господи!
– Поцелуйте меня в задницу и зовите Салли! – Гарвин пребывал в некотором изумлении. Вокруг опоры «Большой Берты» собралась толпа.
– Прошу прощения, сэр. Тиа не собиралась…
Гарвин осознал присутствие Эмтона и толпы.
– Мистер Эмтон, – официально произнес он. – Смею думать, из всех артистов вы оказали нам величайшую услугу и можете, если техники правы, рассчитывать на очень, очень большую премию, когда мы доберемся домой.
Эмтон оторопело моргнул. Гарвин махнул Ньянгу.
– Будь добр, убери их.
– Бу сде, бригадир. – Ньянгу вызвал службу безопасности и приказал им избавиться от зевак.
– Это то, что я думаю, верно? – спросил Гарвин у офицера-электронщика.
– Кошки не способны продрать обшивку звездолета, сэр.
– Полегче, мистер. Рано или поздно вы снова наденете форму, и я вам припомню вашу язвительность.
– Извините, сэр. – Офицер опустился на колени, провел пальцем вокруг разрыва. – Смотрите, он еле заметно выступает над бортом. Полагаю, для крепления использовался либо магнит, либо какая-нибудь разновидность суперклея.
– Итак, кто-то над нами пошутил, – задумчиво произнес Гарвин.