Презирая самого себя, Крикс разжал пальцы и выпустилворот Ларовой рубашки. Глядя на испуганное лицо бывшего эсвирта, он почти несомневался, что тот в самом деле больше не издаст ни звука. Почти столь жеочевидно было то, что к утру Линар наверняка зальет соплями всю подушку.
Крикс сполз с чужого тюфяка и сел на пол,привалившись спиной к плавно изгибавшемуся борту корабля. Линар смотрел на неготак, как будто ожидал, что Рикс с минуты на минуту передумает и перейдет кисполнению своей угрозы.
- Прости, Линар… - выдохнул Рикс. Собственный голоспоказался ему хриплым и фальшивым. - Прости. Я сам не понимаю, что на менявдруг нашло. Ну… хочешь, я подержу руки за спиной, а ты меня ударишь?
- Нет! - испуганно воскликнул Лар. И шмыгнул носом.
Крикс помедлил и, поднявшись, снова лег на свою койку,ощущая себя крайне неуютно в наступившей тишине.
* * *
Над лагерем вставало бледно-золотое северное солнце.Проснувшись, энониец первым делом обнаружил, что постель, устроенная для Линараиз попоны, конского седла и двух плащей, уже пуста. Но в тот момент Крикс непридал этому обстоятельству особого значения. С утра ему всегда хватало идругих забот. Он сбегал за водой и отодвинул полог их походного шатра, а потомбегло осмотрел оружие мессера Ирема. Меч и кольчугу своего сеньора Крикс, как иположено оруженосцу, чистил сам, в то время как на долю помогавшего ему Линарадостались хлопоты о сапогах, плаще и остальной одежде каларийца. Крикс отметил,что один из ремешков на перевязи коадъютора вылетел из предназначенного емуушка, и принялся подтягивать его. Руки "дан-Энрикса" быстро и ловкоделали привычную работу, но мысли южанина в этот момент витали очень далеко.
В то утро, когда у Валларикса происходило совещание сучастием имперских лордов, магов из Совета Ста и высших лиц из Ордена,оруженосец коадъютора - которого на государственный совет, конечно же, недопустили - бесцельно шатался по дворцу, и, дойдя до галереи, опоясывающийхрустальный купол Зимней оранжереи, неожиданно увидел Лейду и Элиссив. Начистозабыв о своем аристократическом происхождении, принцесса и ее подруга бегаливокруг фонтана и плескали друг в друга водой. Им явно даже в голову неприходило, что кто-нибудь может их увидеть. Воздух над фонтаном радужно переливалсяот мельчайшей водной пыли. Обе - и Элиссив, и ее подруга - были уже совершенномокрыми и весело смеялись. Ничего особенного в этом зрелище как будто не было,но Крикс замер, словно завороженный. Прошло уже около двух месяцев, но и сейчасэта картина вставала перед его глазами, словно наяву.
…Чья-то рука тяжело опустилась на его плечо,бесцеремонно оборвав воспоминания "дан-Энрикса". Едва не подскочив отнеожиданности, Крикс обернулся к своему сеньору. Лорду Ирему определеннонравилось дразнить оруженосца его участившейся задумчивостью, но обычноэнонийцу все же удавалось вернуться к действительности прежде, чем тот успевалзастать его врасплох. На этот раз Крикс даже не заметил, когда Ирем успелвстать с устроенной в углу походного шатра постели.
Калариец улыбался.
- Снова спишь с открытыми глазами?.. Будь добр,очнись и подай мне умыться.
Крикс поставил медный таз на табурет, налил туда водыи сделал шаг назад, чтобы не мешать рыцарю. Мысли немедленно вернулись к ЛейдеГвенн Гефэйр.
После истории с игрой и "выкупом", при одномвоспоминании о котором в груди Крикса начиналось нечто вроде праздничногофейерверка, они разговаривали только один раз, причем - к большому облегчению"дан-Энрикса" - эта беседа проходила в присутствии Элиссив. Никогдане отличавшийся стеснительностью Рикс с некоторых пор буквально цепенел приодной мысли о возможной встрече с Лейдой Гвенн Гефэйр наедине. Даже вприсутствии принцессы Крикс почувствовал, что во рту почему-то пересохло, аязык буквально прилипает к небу. К счастью, Лейда избавила его от необходимостипридумывать, что бы сказать, обратившись к нему первой.
- Я бы хотела еще раз сказать тебе"спасибо", - начала она.
- За что?.. - переспросил "дан-Энрикс" непослушнымигубами.
- За то, что ты помог мне на пиру, - на этот раз ледиГефэйр смутилась. Надо полагать, не от его присутствия, а от воспоминаний оФинн-Флаэне. - Надеюсь, твой сеньор не очень рассердился?
- Нет, нисколько. Он не любит Эймерика.
- Почему?.. - спросила Лейда.
- Потому что Эймерик дурак и пьяница, - фыркнулаЛисси.
Крикс ответил более сдержанно:
- Думаю, это потому, что род Финн-Флаэнов не веренимператору. Они зовут себя вассалами дан-Энриксов, но думают только о своейвыгоде и постоянно мутят воду на Совете лордов. Хотя, конечно, Альверин -совсем другое дело, - поспешно поправился южанин, осознав, что Лейда можетистолковать его слова как попытку очернить в ее глазах семью ее жениха. - Онпрекрасный воин.
Задумчивые серо-синие глаза остановились на лице"дан-Энрикса".
- Почему-то все уверены, что я должна быть счастлива,когда мне говорят, что мой будущий муж - прекрасный воин. Но я вовсе не хочу,чтобы меня вручали победителю, как приз на рыцарском турнире. Пусть героевнаграждают землями, деньгами, титулами или чем-нибудь еще - это гораздо болееуместно.
Лисси почему-то покосилась на "дан-Энрикса"и плутовато улыбнулась.
- В самом деле… Но ты не тревожься, Лей. Будь Альверинхоть десять раз герой, он все-таки Финн-Флаэнн, и твой отец должен будетпередумать, если между нашими сеньорами и партией Дарнторна выйдетокончательный разлад. А дело идет как раз к этому. Ты слышала о том, как УльфинХоббард вызвал коадъютора на поединок?..
- Нет, - в голосе Лейды прозвучало удивление, и Лиссиукоризненно качнула головой.
- Об этом сплетничают третий день подряд. Надо же хотябы ради любопытства слушать то, что говорят другие люди. Крикс, ты нерасскажешь нам подробности этой истории?..
- Я знаю не так много, - предупредил"дан-Энрикс", пытаясь вспомнить разговоры, слышанные накануне вОрдене. Естественно, во всех услышанных им версиях симпатии рассказчиковоказывались на стороне лорда Ирема. У Крикса было свое собственное мнение наэтот счет, но сейчас он решил придерживаться фактов.
- Ну… Как вам, наверное, известно, Хоббарды - давниевассалы Дарнторнов. Мессер Ирем как-то раз беседовал с Лан-Дареном и сделалпару замечаний о молокососах, которые цепляют перевязь и шпоры, не успевпобывать ни в одном сражении. Ульфину Хоббарду, который был при этом разговоре,меньше месяца назад исполнилось семнадцать лет, после чего он прошел своеПосвящение. И на войне он раньше не бывал… ну, одним словом, он решил, чтоИрем намекает на него. Он никому ни слова не сказал, а вечером явился в"Черный дрозд" с тремя свидетелями и сказал, что вызывает коадъюторана поединок. Ирем в это время ужинал и, говорят, сначала очень удивился. Онсказал: не помню, чтобы я чем-нибудь оскорбил вас лично и этих троих господ.Хоббард почти дословно повторил ему все то, что слышал во дворце, а после этогоспросил, не хочет ли сэр Ирем взять свои слова назад. Мне кажется, вполневозможно было решить дело миром. Но сэр Ирем… в общем, он сказал: "То,что у вас хватило глупости принять все это на свой счет и явиться ко мне свашим нелепым вызовом - лучшее доказательство того, как опрометчиво возводить врыцарское звание подобных сопляков". Такого Хоббард, разумеется, стерпетьне мог. Его свидетели потребовали у мессера Ирема назвать условия будущегопоединка. А коадъютор только рассмеялся и сказал, что все зависит от того, какименно они намерены с ним драться - вместе или по отдельности. - Крикспомолчал, и сделав над собой усилие, признал - Мне кажется, что он нарочновыводил их из себя. Они как раз повздорили с Дарнторном на Совете, и, думаю,сэр Ирем просто захотел на ком-то отыграться. Он ведь не мог не понимать, чтони один нормальный человек не сможет без конца терпеть его издевки. Хотя,разумеется, со стороны Ульфина Хоббарда было ужасно глупо затевать в трактиредраку.
Лисси рассмеялась.
- "Глупо" - это еще слабо сказано! По-моему,когда через неделю после Посвящения тебя макают головой в подливку, можно сразубросать мысль о рыцарстве и уходить к Безмолвным Братьям.
Лейда тоже прыснула но, посмотрев на огорченное лицо"дан-Энрикса", послала ему виноватую улыбку.
- Лучше бы сэр Ирем обошелся так не с этим Ульфином, ас лордом Дарнторном, - заметила она. "Дан-Энриксу" эта идеяпоказалась исключительно разумной. Глава Круга лордов не внушал ему никакойсимпатии, зато оруженосец коадъютора испытывал к невольное сочувствие взлосчастному мессеру Хоббарду. Когда-то, только начиная свою службу сэру Ирему,Крикс сам не мог отделаться от мысли, что любой нормальный человек, имеющийхотя бы каплю самоуважения, в первый же день общения с его сеньором страстновозжелал бы вызвать рыцаря на поединок. Или просто потихоньку придушить, покатот спит.
Лейда Гефэйр между тем задумчиво заметила:
- А все-таки, будь я на месте этого Ульифина Хоббарда,я никогда не стала бы вести себя так безрассудно. Да и вообще, я не могу себепредставить, чтобы какая-то девушка так разозлилась из-за нескольких случайныхслов, которые к тому же были сказаны не ей. Но почему-то как раз те, ктопоступает так, как Хоббард, потом называют женщин слабовольными и не способнымидержать себя в руках.
- Я никогда не думал ничего подобного, - заверил Рикс.Лейда внимательно посмотрела на него.
- Я знаю. Лисси как-то рассказала мне, как вы с ней вшутку фехтовали в Гобеленном зале. Скажи, "дан-Энрикс": если бы ты недолжен был отправиться с мессером Иремом в Каларию, ты… мог бы научить менявладеть мечом?
- Тебя?.. - от изумления Крикс даже позабыл обэтикете.