- Ну что ж, я думаю, что семьям экипажей с"Беатрикс" и "Зимородка" тоже следут выплатить подвенадцать марок, - сказал Валларикс.
- Но, государь! - вскинулся Марк. - Никто не видел,как они погибли. Даже те, кто говорил, что "Беатрикс" несло прямо наскалы, утверждали, что наутро не нашли там никаких обломков. Они могли выжить.
Император качнул головой.
- Прошло уже больше месяца, Этайн. Будь они живы, онибы уже вернулись.
- Может, стоит подождать еще неделю?..
Нервы у Валларикса за этот последний месяц сдали так,что сейчас он едва не рассмеялся. До чего же хорошо быть четырнадцатилетним инадеяться на лучшее даже тогда, когда надежды уже нет!
Посмотрев на напряженное лицо Этайна, Валларикскивнул. А про себя подумал, что на этот раз как-нибудь обойдется без услугмальчишки. Для Этайна подписать такой приказ - все равно, что собственноручнопохоронить своего побратима.
О том, чего это будет стоить ему самому, Валларикспредпочел пока не думать.
Ему с самого начала не нравилась мысль о том, чтобы"дан-Энрикс" покидал Адель. Но Ирем, который пил с ним вино передотплытием в Каларию, поднял старого друга на смех. "Парень должен статьмужчиной. Лучше вспомни, как ты сам когда-то рвался на войну, - сказал тогдасэр Ирем. Чопорное обращение на "вы", как и коробившие Валлариксаобороты наподобии "мой лорд", к радости императора, бесследнорастворились в двух совместно выпитых бутылках "Пурпурного сердца".-По-моему, ты был не старше Рикса, когда мы с тобой выиграли наше первоесражение. Или ты уже все забыл?"
Валларикс сдавленно вздохнул. Конечно же, он помнил. Ибыл вынужден признать, что Ирем в чем-то прав.
"…К тому же, - продолжал лорд Ирем, - Я привсем желании не смог бы объяснить ему, почему оставляю его здесь. Он мойоруженосец, и обязан следовать за мной, куда бы я не направлялся. Мне казалось,что ты этого хотел. Помнится, было время, когда ты буквально взял меня за горлос требованием взять его к себе на службу".
Такая трактовка вынудила Валларикса улыбнуться.
В этом был весь Ирем. Говорить о предстоящей им войне,словно о рыцарском турнире или развлекательной прогулке, а потом не спатьночами, обложившись картами и разрабатывая план кампании. Или упорноутверждать, что взял "дан-Энрикса" на службу против своей воли, новезде таскать мальчишку за собой и с увлечением рассказывать Валлариксу об ихуроках фехтования.
Странно, что он тогда так сильно волновался за судьбуплемянника, но совершенно не задумывался о том, что его лучший друг тоже можетпогибнуть. Ирем всегда казался императору почти бессмертным. Он возвращался изсамых опасных мест живым и невредимым и приветствовал своего сюзерена так, какбудто бы отсутствовал самое большее полдня. Казалось, что бы ни случилось, онвсегда вернется и будет смеяться, пить вино и делать вид, что ему наплевать навсех и вся.
Хотелось запереться в аулариуме и напиться докачающихся стен. Но вечером он должен принимать послов с Томейна. Да и вообще -не может император заливать свою печаль вином, словно какой-нибудь мастеровой.
Валларикс тяжело вздохнул и обернулся к Марку.
- Думаю, что ты можешь идти назад в Лакон. Сегодня тымне больше не понадобишься.
Марк, кажется, хотел что-то спросить, но, посмотрев наимператора, быстро собрался и покинул кабинет. Пожалуй, деликатность Марка былаего самым лучшим качеством, рядом с которым меркли даже его редкие таланты почасти языков.
Весь экипаж гудел, как растревоженный пчелиный улей.Но при этом Айя с удивлением и радостью почувствовала, что многие из хирдманновготовы ее поддержать. Должно быть, ей все-таки удалось обрисовать планкаларийца в самых соблазнительных тонах.
Поймав тоскливо-обреченный взгляд стоящего с ней рядомЭнно, девушка нахмурилась.
- Ты чем-то недоволен? Может, собираешься со мнойпоспорить?
- Нет, - быстро ответил он, невольно отводя глаза. - Ясделаю, как ты захочешь. Но…
- Но ты бы предпочел сражаться и погибнуть, - перебилаАйя, мрачно усмехаясь. - Это я уже заметила.
Энно промолчал - но стиснул зубы так, что напобледневших скулах выступили желваки. Да, мальчик явно полагал, что лучше быим всем погибнуть. И в особенности каларийцу, слушавшему этот разговор снепроницаемым лицом. Но Энно слишком предан ей, чтобы расстроить ее планы.Совсем другое дело - Моди. И его приятель Хаур по прозвищу Три Стрелы. Сам Хаурутверждал, что так его прозвали потому, что он спускает тетиву три раза за товремя, за какое средний лучник успевает выпустить одну стрелу. Может быть, таконо и было, потому что с луком Хаур в самом деле обращался виртуозно. Но вкоманде были люди, ядовито утверждавшие, что прозвище досталось Хауру за то,что три стрелы якобы составляли его полный рост, от макушки до сапог. Поэтомуиначе его называли Хаур-Коротышка. Совсем другое дело - Моди, тот бы на головувыше всех в команде, и на веслах управлялся за двоих. Но в остальное времясмотрел в рот своему другу и говорил то, чего желалось Коротышке. Как сейчас, кпримеру.
- Наша "Чайка" до сих пор идет так медленнотолько потому, что у нее под палубой полно имперцев и мешков со всякойрухлядью. Если вышвырнуть за борт пленных и тот груз, который мы взяли уРевущего, то мы легко смогли бы оторваться от погони, - распинался Моди. ТриСтрелы скромно помалкивал, но Айя не сомневалась, что Моди всего лишь повторяетв голос то, что Хаур сказал шепотом. - Нам нужно только облегчить корабль иналечь на весла, и проблема решена.
- На кроггах будут подменять гребцов, когда ониустанут, - сказал Брис. - А у нас для этого не хватит людей. Или ты собираешьсяодин грести отсюда до Томейна?.. Они нас все равно догонят, идиот. Если и нетеперь, то к ночи.
Моди набычился.
- Значит, будем драться!
- Может быть, кто-нибудь хочет покомандовать вместоменя? - показала зубы Айя. - Ты, Моди? Или Хаур?.. Тогда с этого и начинайте. Яготова. Заодно и подеретесь… раз уж так не терпится.
Сэр Ирем вопросительно взглянул на Королеву, но онатолько раздраженно дернула плечом. Традиции Берегового братства требовали,чтобы каждый человек на корабле мог бросить вызов капитану. В сущности, дляэтого достаточно было публично поставить под сомнение его авторитет. Подобныевопросы разрешались поединком с незапамятных времен, когда была построенапервая снекка. И это было разумно, потому что люди не пойдут за слабаком,который не способен отстоять свои права в бою.
К счастью, каларийцу не потребовалось долгихобъяснений - он и сам все понял по повисшей тишине и по тому особенномуощущению сгустившегося воздуха, который всякий раз предшествует серьезнойдраке. Плечи каларийца чуть заметно напряглись. Должно быть, он прикидывал, чтоможно будет сделать, если дело все-таки дойдет до схватки. Видеть это былопочему-то приятно, хотя Айя не нуждалась в помощи гвардейца. Если на то пошло,она не побоялась бы схватиться с Хауром и Моди разом. Как и всякий капитан,которому пока не надоело жить, Айя прекрасно знала, на что способен каждыйчеловек в ее команде. И в особенности хорошо - кто может одолеть ее в томслучае, если действительно дойдет до поединка. Таких в экипаже было не такмного, но с их мнением она всегда считалась больше, чем со всеми остальными,вместе взятыми. Глемм, Элоф, Корноухий, Йаррен, Брис… По счастью, сейчас всеони хранили хмурое молчание. Может быть, потому, что плавали с ней куда дольшеМоди и его дружка и понимали, что предложенный светловолосым каларийцем выход -в самом деле лучшее, на что они сейчас могут рассчитывать. Это ведь тольковсякие щенки, похожие на Моди (и на Энно, мысленно добавила она, поморщившись),все время рвутся встретить героическую смерть в бою. Люди постарше, как недавносказал рыцарь, всегда предпочтут пожить еще. Жизнь - слишком восхитительнаяштука, чтобы ей разбрасываться… Восхитительная и богатая самыми разнымивозможностями. Айя покосилась на стоящего с ней рядом каларийца. Надо быраспорядиться, чтобы с него сняли цепи. Теперь уже было очевидно, что командасогласится с ее предложением. Пусть нехотя, за неимением чего-то лучшего, носогласится. Даже Моди с Хауром заметно скисли, а за ними следом - и ведьостальной безмозглый молодняк. "Мы победили" - мысленно сказала себеАйя и невольно усмехнулась. Надо же, как быстро в ее мыслях появилось это"мы".
- Чему ты улыбаешься? - спросила она у мужчины. Тоесть поводы для радости у каларийца, безусловно, были, раз уж он остался жив идаже нашел способ возвратить себе свободу. Но Айя подозревала, что внезапнопросветлевшее лицо и странную улыбку Ирема не стоит относить только на этотсчет.
- Кажется, я узнал корабль, который идет за нами, -отозвался рыцарь, продолжая так же непонятно улыбаться. - Это"Зимородок".
Айя посмотрела на облезлый глейт, идущий под орденскимфлагом. В самом деле, корабли преследователей уже подошли так близко, что ихможно было рассмотреть во всех подробностях. Айя подумала, что на всех четырехсудах гребцы сейчас, наверное, трудились словно одержимые. И особенно старалисьна том глейте, который только что опознал сэр Ирем. Невзрачный на первый взглядкорабль уже заметно вырвался вперед, и это несмотря на то, что одна мачта наимперском глейте была сломана. Что могло так обрадовать стоявшего с ней рядомкаларийца в этом зрелище, так и осталось для нее загадкой. Айя подождала ещекаких-то объяснений, но их не последовало. Ладно, время терпит, с этим она ещеразберется.
- Спустить парус, поднять весла! - приказала она своимлюдям. - Пленников вывести на палубу и расковать. И поднимите белый щит, чтобывсе видели, что мы не собираемся сражаться.