- Мы не покупаем вас, - произнес он. Айя покосилась нанего. Какое же угрюмое, наверное, у нее было выражение лица, если он с ходупонял, о чем она думает. - Считайте, что я предлагаю выкуп. Королевский выкупза себя и за своих людей. Вы же собирались продавать меня аварцам. Почему же непродать дан-Энриксу, раз он заплатит больше?..
- Да он даже не знает, что ты тут наобещал от егоимени.
- И все же он заплатит. Я мог бы сказать, что мы друзья,но это тебя вряд ли убедит. Поэтому скажу иначе - он во мне нуждается. К томуже, мой король достаточно умен, чтобы понять, как выгодно будет превратить Эбериз слабенького форта, постоянно требующего от нас внимания и денег, в настоящуюзубную боль для Ар-Шиннора.
- Как он только тебя терпит… - пробормоталаКоролева. Рыцарь удивленно покосился на нее. Ну да, он же себя со стороны невидит. "Я согласен закрывать глаза на контрабанду, пока она выгодна длягосударства…" Коадъютор, безусловно, вправе говорить от имени правителя,но калариец разговаривает так, как будто он и есть правитель. Интересно, почемудан-Энрикс с этим мирится?
Брис притащил кувшин. Гвардеец иронично посмотрел насвои скованные руки, осторожно прихватил кувшин за ручку и поднес к губам. Айясмотрела, как он жадно глотает воду, и думала, что этот грязный, осунувшийсячеловек со спутанными волосами должен выглядеть отталкивающе. Или, по крайнеймере, жалко. Так что оставалось совершенно непонятным, почему ей доставляет такоеудовольствие на него смотреть.
По сути, калариец прав. Несколько новых кораблей, иостров, на котором они смогут жить по своим собственным законам - это кудалучше, чем безнадежное сражение против трех кроггов разом. И ладно еще, если ихвсех просто перебьют, а не захватят в плен и не доставят на Томейн. Меньшевсего ей улыбалось умирать на площади, перед толпой зевак, собравшихся нарочнодля того, чтобы пощекотать свои кроличьи страстишки видом казни. Что тамполагалось за пиратство по законам Вольных Островов? Четвертование?.. Вполнедостойная суровость для людей, которые всегда с большой охотой выкупали упиратов пленных и захваченные в море грузы.
- Собери всех, кто сейчас не на веслах, Брис. Я будуговорить с командой.
- Я закончил, государь, - раздавшийся за спинойВалларикса голос отвлек императора от размышлений, и он обернулся к юноше,сидевшему за письменным столом. Хотя, пожалуй, называть Этайна"юношей" было изрядным преувеличением. Помощнику секретаря было от силылет пятнадцать. А в своей лаконской серой форме он казался и того моложе. КогдаВалерик Этайн письмом порекомендовал правителю своего сына, императорсоблазнился фразами о знании трех языков, прекрасном почерке и выдержке(впрочем, чего-чего, а выдержки у сына Валерика должно было быть сколько угодно- это, очевидно, была их семейная черта), и совершенно не задумался о том,сколько сейчас должно быть лет наследнику Этайна. А когда приглашенный водворец лаконец - не слишком высокий даже для своих четырнадцати лет - уже стоялпосреди аулариума, то колебаться было уже поздно.
- Маркий Валерик Этайн, мой лорд, - оповестилсопровождавший мальчика слуга, как будто паренька в лаконской форме можно былоперепутать с кем-то из придворных. Глядя на своего нового"секретаря", Валларикс ощутил себя последним дураком. Но отослать егов Лакон теперь, после того, как он сам вызвал Маркия Этайна во дворец, было поменьшей мере некрасиво.
- Подойди ближе, - приказал он мальчику, смирившись снеизбежным. Следует найти какую-то достойную причину для отказа, чтобы незадеть при этом чувств Этайна. Парень ведь не виноват в амбициозных планахсвоего отца.
"А мессер Валерик еще ответит мне за своидипломатические фокусы, - пообещал себе Валларикс, глядя на подростка. - Стараялиса… Мельком упомянуть в письме, что его сын учится в Лаконе, и при этом ниединым предложением не намекнуть на его возраст! Разумеется, я был уверен, чтомальчишке сейчас лет семнадцать. Да и кто бы посчитал иначе?.."
Маркий сделал еще несколько шагов и поклонился. Надоотдать ему должное, манеры у Этайна были превосходные. Первый раз при дворе, адержится почти не хуже своего отца. Можно себе представить, сколько парнямуштровали дома.
- Насколько мне известно, ты - единственный сын сэраВалерика? - спросил Валларикс.
- Да, государь.
- Который год ты учишься в Лаконе? Пятый?
- Нет. Только четвертый, государь.
Четвертый. Ну конечно, как он мог забыть? - поморщилсяВалларикс. Ирем же говорил ему, что побратимы Рикса в Академии - некий ЮлианЛэр и… Марк Этайн. Да, вспомни он об этом раньше, никакой ошибки не случилосьбы.
- Я прочитал письмо, которое твой отец адресовал моемусекретарю, - Вне всякого сомнения, старый интриган как раз на это ирассчитывал. И, надо отдать ему должное, он своего добился. - В нем мессерВалерик упоминает, что ты знаешь два имперских языка. И еще айшерит. Это насамом деле так?
- Да, государь, - еще раз поклонился Марк. - А еще янеплохо понимаю по-аварски.
- В самом деле? - изумился император.
Маркий покраснел.
- Я стал учить аварский, когда мой отец отправилсявести переговоры с Ар-Шиннором. Я подумал, что, возможно… - Этайн запнулся,словно вдруг подумал, что Валлариксу совсем не интересно знать эти подробности.
- Что, возможно, твой отец позволит тебе поехать сним, - договорил за него Валларикс. - Я сам думал точно так же каждый раз,когда мой отец отправлялся на войну… Итак, ты изучил аварский сам, безчьей-то помощи? Nell"a?
- Dei, meyn Sheddo.
- Для человека, изучавшего язык по книгам, у тебяочень хороший выговор, - одобрил император.
- Я ходил в гавань слушать толмачей из Авариса. Истарался подражать их выговору. Государь.
Валларикс махнул рукой.
- Оставь. Мы здесь одни, и тратить время, добавляяпосле каждой фразы "государя" - непростительное расточительство.Послушай, Маркий. Если ты мне подойдешь, то через твои руки будут проходитьочень серьезные бумаги. Многое из того, что тебе нужно будет переписывать,составляет государственную тайну. Эти знания опасны… прежде всего для тебя жесамого. Сможешь ли ты забывать все, что узнаешь, выходя за порог этой комнаты?
- Думаю, что смогу.
- Так сможешь - или только думаешь, что сможешь? -жестко повторил Валларикс. И интонация, и сам вопрос гораздо больше подошли бысэру Ирему. Валларикс всякий раз чувствовал себя не в своей тарелке, когдаприходилось говорить с кем-то подобным тоном. Но на сей раз выбора у него небыло. Мальчишка должен был понять, что с ним не шутят. Этайн растерянносморгнул, но сразу же поправился:
- Смогу. Я вас не подведу, мой лорд.
- Я же сказал, не надо никакого "лорда", -вздохнул Валларикс. - Ладно, ничего, потом привыкнешь. Итак, ты знаешь айшерит,тарнийский и аварский. Это не считая аэлинга. В твоем возрасте подобныепознания - большая редкость. Честно говоря, когда я вызывал тебя сюда, я былуверен, что ты старше, но сейчас я начинаю думать, что это не так уж важно. Дляначала сядь за этот стол и перепиши набело письмо, которое лежит поверх другихбумаг. Когда закончишь, сделаешь с него две копии - одну на старом аэлинге, длякнигохранилища, вторую - на тарнийском. Справишься?..
- Да, - быстро подтвердил Этайн. И, к удивлению Валларикса,действительно справился с поручением - причем быстрее, чем сумел бы мэтр Эйген,старший секретарь правителя.
Почерк у юного Этайна тоже оказался превосходным. ИВальдер решился. Да, Этайн, конечно, слишком молод, но ведь это дело поправимое.
И Марк остался во дворце. Довольно скоро император такпривык к нему, что начал удивляться, как он раньше обходился без Этайна. В тетри дня в неделю, которые Маркий проводил в Лаконе, уступая свое место мэтруЭйгену, его отсутствие ощущалось необыкновенно остро. Один этот немногословный,исполнительный парнишка заменял секретаря, писца и личного слугу. То естьВалларикс вообще-то не планировал оскорблять сына дипломата требованиемкаких-либо услуг, но Маркий рассудил иначе. Кажется, он всерьез вбил себе вголову, что об удобстве Валларикса некому заботиться, и взялся проследить заэтим сам. Утром, когда император разбирал бумаги, Марк запросто мог подойти икак бы невзначай поставить на край стола поднос, и император отвлекался отбумаг, почувствовав разлившийся по кабинету аромат лепешек с маслом и горячегооремиса. Если удивленный этим неожиданным самоуправством своего секретаряВалларикс хмурился и говорил, что ни о чем подобном не просил, то Маркий тольковиновато улыбался. А на следующий день все повторялось заново. И понемногуимператор к этому привык. К хорошему вообще быстро привыкаешь.
- Ты дописал?.. - повторил он.
- Да. Все как вы сказали - по шесть марок серебромкаждому члену экипажа, девять - кормчим, и по десять - капитанам. Экипажи с"Зеленого рыцаря" и "Морской Девы" определить на"Буревестник", как только его достроят. Семьям всех погибших - подвенадцать марок. Теперь нужна ваша подпись - и я прикажу отправить приказ впорт.
- Давай…
Валларикс расчеркнулся на листе, и Марк ловко присыпалсвежие чернила мелким речным песком, чтобы быстрее высохли. Валларикс собиралсяотойти, но обнаружил, что Марк смотрит на него, как будто не решается что-тосказать.
- Что-то еще?.. - спросил Валларикс.
- Да. Я подумал… Как быть с экипажами тех кораблей,которые считаются пропавшими без вести?
Валлариксу совершенно не хотелось говорить на этутему. Но, пожалуй, Марк был прав. Выживших после шторма и сумевших в целостивернуть свои суда в Адель он наградил. Семьям погибших государство выплатиткакую-никакую компенсацию - гораздо меньше, чем ему хотелось бы, но чуть ли небольше, чем могла себе позволить истощенная казна. И все же каждый, кого такили иначе коснется действие его приказа, обязательно задаст себе тот же вопрос,что Марк Этайн.