Я посмотрел в сторону оставшегося противника. Четверо балахонов валялись на земле в луже собственной крови. Пятый также лежал с тем лишь отличием, что рядом стояла Зирани, поставив одну ногу тому на грудь, как на какого-то поверженного зверя во время охоты. К моей радости, тот, хоть и был напуган, но остался жив и оказался как раз тем знаменосцем. Принцесса выглядела воинственно и гордо в этой позе, положив меч плашмя себе на правое плечо и держа его за рукоять.
– Быстро же ты управилась, – подойдя к ней, произнёс я, потом с усмешкой посмотрел на пленника и добавил: – Ну что, теперь понял, с кем имеешь дело?
Тот лишь беспомощно кивнул в ответ.
Отряд из сотни воинов по-прежнему стоял на месте, но в этот раз никто не выкрикивал, как прежде, громкие слова во славу Калдана.
– Что будем делать? – спросила принцесса.
– Это твои подданные, тебе решать.
– Это подданные предателя! – прошипела Зи.
– Проверь, – пожав плечами, ответил я.
Принцесса подняла меч над головой и прокричала:
– Я принцесса Зирани Дан-Альнайд – законная наследница престола Эриоса! Приказываю вам, на колено!
Никто не шелохнулся.
– Если вы помните, что такое воинская честь и клятва верности королю! На колено! – повторила принцесса.
Отряд противника остался на месте.
– Они не станут присягать тебе, принцесса, – произнёс пленник. – Это воины Калдана.
– Уже нет, – с холодным равнодушием, от которого повеяло смертью, ответила Зи и взмахнула мечом. В сторону вражеского отряда, веером расходясь от принцессы, понеслось шесть воронок тьмы.
Зирани развернулась и пошла в обратную сторону, уже не обращая внимания на крики и вопли людей, сминаемых ваирагией тьмы и ветра. Затем раздалось шесть взрывов, слившихся в один громоподобный раскат. Людей, уже мёртвых, раскидало в разные стороны. Я посмотрел на пленника, тот с ужасом разглядывал то, что сотворила принцесса.
– Ну, чего разлёгся? Вставай и двигай вон туда, – указал я в сторону Марита, заставив пленника подняться, и пинками погнал его в нужном направлении. На полпути я поравнялся с принцессой и спросил: – Зачем ты это сделала?
– Ты ведь сказал, что решать мне, – ответила Зи и уверенно продолжила путь.
Стоило нам подойти к шеренгам нашей армии, как одновременный рёв рыцарей вновь прогремел:
– Лин! Зирани Дан-Альнайд! Лин! Райсэн!
Теперь и меня будут чествовать, как героя. Даже не знаю, радоваться этому или нет.
На следующий день люди праздновали и веселились. Пусть и не большая, но победа, тем более без потерь. В какой бы части Марита я не появился, везде меня встречали с радостными улыбками и дружескими приветствиями. Что, честно говоря, было приятно. А кому было бы неприятно?
Потом Талгас продолжил мучить меня. Тренировки продолжились с удвоенной силой, затем и Зирани, освободившись от большинства насущных дел, присоединилась ко мне, дабы освоить третью ступень. Во время отдыха я задал даркану, накопившиеся за время предыдущей стычки вопросы.
– Талгас, когда-то ты сказал, что я сам пойму, как использовать тёмную ярость без эмоций.
– Ну да, – кивнул даркан.
– Я вчера был полностью спокоен, не прибегал к помощи эмоций, но воспользовался ею.
– Поздравляю, – Талгас усмехнулся.
– Но я, всё ещё, не понимаю, как.
Талгас пальцем указал на толстый ствол клёна и произнёс:
– Попробуй на нём, но в этот раз постарайся всё прочувствовать.
Я поднялся с насиженного валуна и подошёл к дереву. Встав в боевую стойку, я закрыл глаза и прижал кулак левой руки к поясу. Никаких эмоций, внутреннее спокойствие. Просто представил, как сила выплёскивается и нанёс удар. Раздался треск, кулак на полпальца вошёл в могучий ствол, раздробив кору и древесину.
– Ну и каков твой ответ?
– Воображение.
– Верно, – согласился Талгас, – но и не только. Важную роль играют также сила воли и намерение. Причём, намерение главенствует.
– Тогда почему ты заставил меня выпустить тёмную ярость с помощью эмоций?
– Это самый быстрый способ. Да и с яростью эта сила не имеет ничего общего. Просто именно таковой ты её прочувствовал. Силе наплевать, с помощью чего ты открываешь к ней дверь. Эмоции делают это быстро. Но у этого способа есть недостаток: ты становишься зависимым и управляемым, что мы с тобой уже проверяли. Кроме того, эмоции ослепляют, делая тебя слабым.
– А я так смогу? – поинтересовалась Зирани.
– Вполне, – ответил Талгас и кивнул. – Ты тоже используешь ваирагию тьмы, пусть и не так свободно, как Райсэн. Попробуй.
– Понятно, – ответила принцесса и, поднявшись с бревна, подошла к дереву.
– Зи, не рано ли тебе? – спросил я, вспомнив об издевательствах даркана, которые предшествовали открытию силы.
– Не мешай, – усмехнулся Талгас. – Пусть девочка попробует. Она-то в отличие от такого болвана, как ты, гораздо более прилежная ученица.
Я даже не огрызнулся на это заявление и удивился самому себе: что-то стал слишком спокойным. Раньше я хотя бы разозлился за такую шуточку, а теперь…
Зирани, встав напротив ствола, в точности повторила мою позу. Она закрыла глаза. Её дыхание стало ровным и глубоким. Принцесса резко выбросила в ударе руку, огненно-рыжие пряди взметнулись от мощного порыва ветра. Раздался оглушительный треск, и ствол, заскрипев, переломился. Перебитое у основания дерево медленно, с хрустом ломающихся ветвей, повалилось на землю.
– Ха! Ну что я тебе говорил, а? – Талгас от удовольствия расхохотался.
Я не верил тому, что произошло на моих глазах. Чтобы так сразу схватить суть? Мда! Недооценил принцессу.
Зирани повернулась к даркану, коротко поклонилась и произнесла:
– Спасибо за урок, наставник.
Затем, как ни в чём не бывало, уселась на прежнее место. Вот так, вот! Ни тени злорадства или насмешки в мою сторону за то, что превзошла меня. И на том спасибо.
– Продолжим? – спросил Талгас, намекая, что пора прекратить отдых.
– Погоди, у меня ещё остался вопрос.
– Ну что ещё?
– Я думал, что рокан один такой среди дарканов. А повстречал аж пятерых.
– И не удивительно. Их в Райноре много.
– Они сказали, что почти созрели. Я отпустил домой четверых.
– Тебе стоило их убить, а не отпускать, – произнесла Зирани.
– Согласен, – кивнул Талгас. – Но что поделать с таким болваном? Сам потом будешь с ними разбираться. Они теперь на твоей шее.
– Так что они имели в виду, говоря про созревание? – я пропустил мимо ушей ещё одну издёвку даркана.
Талгас окинул меня удовлетворённым взглядом и ответил:
– Чтобы это понять, тебе предстоит узнать, как рождаются дарканы.
– А это здесь при чём?
– Притом, что каждый даркан рождается маленьким роканом. Так что роканы, это дарканские дети.
– Такие огромные?!
– Такими они становятся по мере взросления, приобретая навыки и умения, которые в дальнейшем влияют на то, какими дарканами они станут.
– То есть, ты тоже был роканом?!
– Конечно. Правда, у роканов жизнь не сладкая. Пока они не повзрослеют и не обретут обычный для даркана вид, они считаются низшими. И отношение к ним соответственное.
– В смысле?
– Они предоставлены сами себе. Правда, на первых трёх годах жизни, пока они растут, с ними занимаются дарканы-няньки. Готовят их к будущей жизни, свободной от всякой опеки, внимания и родительской любви.
– Но как вы можете так поступать с детьми? Неужели вы их не любите?
– Судишь о дарканах, как человек? – Талгас усмехнулся. – Оно и понятно. Любим мы наших детей, только по-своему. Поэтому и предоставляем их самим себе, не проявляя жалости. Да и зачем им жалость? Жалость для слабаков. А мы наших детей таковыми не считаем. Даже к отпрыскам королевской семьи относятся также. Все они растут в равных условиях. Ибо любой даркан, показавший себя достаточно сильным и мудрым, может стать правителем Райнора.
Слова Талгаса изумили меня. Роканы – это ещё неповзрослевшие дарканы?! И я убил двух, пусть и похожих на чудища, но детей!
– Только не раскисай, – подбодрил меня Талгас, уловив ход, отразившихся у меня на лице, мыслей. – Они напали, ты защищался и победил.
– Но это ведь ваши дети! Неужели ты ничего не чувствуешь по отношению к ним?
– Мы, дарканы, воспитываемся иначе. А ты вновь судишь о нас, как человек. Даркан не будет сильным, если он не стал таким в период взросления. Слабых ждёт судьба прислуги, няньки, землепашца, скотовода, но уж никак не воина. Ну да хватит об этом. А теперь встали и бегом!
С пленником удалось поговорить только на следующий день, когда Талгас отстал от меня на время. Держали его в, разбитом недалеко от поселения, воинском лагере, в одной из палаток под охраной двух солдат. Капитан Нохир, конечно же, его допросил, только ни к каким результатам это не привело. Жрец смерти, так он себя называл, молчал и упирался так же, как и Минай, заверяя допрашивающих, что повелитель за ним придёт, и что он не станет его предавать, иначе его ждёт мучительная смерть.
Войдя в палатку, я сходу задал вопрос:
– Ну, как? Будем говорить?
Тот состроил презрительную гримасу, затем, сплюнув мне под ноги, злобно ответил:
– Я им ничего не сказал, а главному врагу не скажу и подавно.
Сев на скамью напротив него, я удовлетворённо ухмыльнулся:
– Похоже, у вас все такие. Упёртые, слепо преданные и без мозгов.
Пленник уставился на меня ненавидящими глазами.
– Ладно, может, имя назовёшь?
– Оно тебе ничего не скажет.
– Хорошо, жрец. Так и буду к тебе обращаться.
Тот лишь фыркнул и безразлично пожал плечами.