- Бабушка, это Керрис, сын Элис. - Губы старушки искривились и шевельнулись. - Дай ей руку, - шепнул Ардит. - Она не видит и хочет потрогать тебя. Это мать матери Лиа.
Из-под одеяла появилась сухонькая ручка. Керрис взял морщинистую ладонь, и его рука показалась ему большой и сильной. Бабушка Лиа невразумительно бормотала.
- Она говорит, что рада встретиться с тобой. Этот дом построила она со своей дочерью - матерью Лиа. Ей памятно то время, когда в долине еще не селились…
Стремительные легкие шаги и появление высокой темноволосой женщины прервали рассказ дяди.
- Дорогой, - заговорила она с порога. - Тази заперлась в детской и отказывается мне открывать!
Кролики шлепнулись на пол.
- Вот я ей задам. Лиа, сейчас же… - Ардит умолк, видя, что до него уже нет дела.
Лиа увидела Керриса, подбежала и заключила его в объятия, крепко прижав к груди.
- Ах, как ты похож на Элис, - заключила она после того, как выпустила племянника из рук и хорошенько оглядела.
В волосах тети, густых и пышных, проблескивала седина. На ней были широкие коричневые штаны и кремовая рубаха, расшитая разноцветными зигзагами.
- Ты повидал бабушку?
- Да. - Керрис ощущал неловкость. К тому же добродушный Ардит их оставил.
- Это мать моей матери. Вы не родня, но она хорошо знала вашу семью. Присаживайся, - она приглашала к столу.
- Спасибо, - сказал Керрис и сел. Зачем было сюда являться? Непонятно. - Вы дружили с моей мамой? - спросил он, собравшись с духом.
- Она была мне как сестра, несмотря на разницу в возрасте. Мне исполнилось восемь лет, когда она родила первенца. Я была девчонкой и думала, все дети одинаковы. Теперь у меня четверо своих, и я знаю, это совсем не так.
Застучали каблучки по ступеням. С крутой лестницы в кухню сбежала девочка. Малютка с сердитым лицом, не обратив внимания на постороннего, проскочила мимо и отворила дверь. За ней мелькнули зеленые полоски грядок. Дверь захлопнулась. Лиа вздохнула. По лестнице спускался Ардит.
- Это Тазия, - сказала Лиа, извиняясь. - Она еще слишком мала. Старшей, Меде, уже восемнадцать, а между ними Рео и Талит. - Она обернулась к мужу. - Так что там стряслось?
- Ей хочется быть с Медой.
- Вчера она требовала отправиться вместе с Рео смотреть шири. - Лиа всплеснула руками. - Вот она, наша кровь. Когда я носила ее под сердцем, мне в голову не могло прийти, что на свет явится дитя такого крутого нрава. Ты уж прости, Керрис. Кто мог знать, что ее дар уже в одиннадцать лет расцветет. - Она виновато улыбнулась. - Куда она помчалась?
Ардит разделывал кроличью тушку быстрыми и точными движениями. Внутренности его жертвы полетели в стоящий на полу горшок.
- Я сказал ей, чтобы отправлялась в Танджо к Тамарис.
- Когда дар только проявляется, бывает много трудностей. - Лиа обращалась к Керрису. - Нужно, чтобы рядом всегда был человек, способный понять и объяснить…
Эта женщина рассуждала о колдовстве как о ежедневных заботах по хозяйству, а в замке его исключительность встретила отчуждение, злобу, презрение. С каким жадным любопытством смотрели торнорцы на "припадки".
- Мне это знакомо.
- Ты, как Сефер, владеешь внутренней речью? Вот здорово! Я слышала, он хороший учитель.
- Думаю, мне предстоит долгая учеба, - сказал он жестко. Обсуждать с Лиа и Ардитом эту тему не хотелось. И она, кажется, поняла.
- Извини. Мы забываем, что вне Илата запросто не говорят о волшебстве.
Лиа скрылась в кладовой и появилась с блюдом неизменного фетака. Сначала поднесла бабушке, а уж потом поставила на стол. Как просто на юге с едой, никаких забот. В любое время могут пригласить к столу. На севере и владетельные лорды не могут так потчевать гостей. Там делают запасы и распределяют, чтобы до следующего урожая хватило, а здесь…
Из уважения к хозяевам Керрис взял стебелек фетака и засмотрелся на блюдо, оранжевое, необыкновенно яркое. Ему была знакома темная и шершавая глиняная посуда. А это блюдо на удивление гладкое. Он потрогал.
- Просто чудо.
Лиа зарделась, а Ардит рассмеялся.
- Лиа у нас мастерица, - сказал он гордо.
Дверь из сада распахнулась. Влетела Тазия, такая же сердитая.
- Я не пойду в Танджо!
Толстые черные косы с красными ленточками были туго заплетены и торчали в стороны. Девочка стояла, упрямо задрав подбородок. В личике нетрудно было разглядеть черты матери.
- Для начала не хлопай дверьми, - сказала Лиа ровно.
Тазия гневно топнула ногой.
- Но я хочу…
- Прекрати, - шикнул Ардит.
Девочка воззрилась на отца, решая, стоит ли подчиниться, и наконец заметила незнакомца.
- Кто ты?
- Будто не знаешь, - укоризненно сказала мать. - Твой кузен Керрис. Он приехал с севера и будет жить в Илате.
Чего ради я сюда тащился, спрашивал себя Керрис.
Тазия переминалась на грязных босых ногах.
- Тот, что с шири приехал?
- Да.
- Знаком с моей сестрой Медой?
- С какой стати ему знать твоих сестер? - урезонил дочь Ардит.
- Она сейчас на посту. - Тазия сделала строгое личико и сжала кулачки. - Я хочу поехать к ней.
- Но ты слишком мала. Тебе еще рано стоять на страже… - отец был готов пуститься в терпеливые объяснения.
- Неправда. Я сильная. Я умею швырять камни. Смотри! - Блюдо-солнце взмыло над столом и запорхало по кухне. Стебли фетака летели во все стороны. Керрис едва увернулся от оранжевого диска, пролетевшего возле уха. Лиа попыталась схватить блюдо, но подпрыгнула и плюхнулась на стол. Кухню усыпал фетак.
- Сейчас же все прибери, Тази, - распорядился Ардит.
Бабушка приподняла голову, издав несколько довольно громких звуков, похожих на хруст гальки. Тазия не трогалась с места.
- Прибери, потом сходи к колодцу и перемой фетак. Сделаешь все и пойдешь в Танджо, - Ардит добавил суровости голосу.
Косички поникли. Тазия подбирала стебли. Вышла и затворила дверь. Впечатлений для одного утра Керрис получил предостаточно.
Лиа ощупала блюдо - цело, не лопнуло. Радуясь, она еще больше походила на дочь.
- А что было, когда Тазия собралась подоить корову, используя свой талант.
- Она колдунья?
- Ты видел, она может усилием мысли приводить в движение предметы. Дочь своего отца. Благодарение им, больше никто не одарен. У Элис, у всех женщин необычные способности проявляются в зрелом возрасте, а эта - еще ребенок.
Пришла Тазия. Молча выложила фетак на блюдо и удалилась, тихонько затворив дверь, которая почти тут же распахнулась вновь. Пара мягких кожаных башмачков взлетела в воздух и унеслась в сад. Дверь захлопнулась. Лиа хохотала от души. Вдоволь насмеявшись, она поднялась.
- Пойдем, поглядишь на мои труды, увидишь, где я работаю.
За уютным садиком, вмещавшим великое множество разных растений, стоял сарай. Прежде в нем держали лошадей, внутри еще чувствовался едва уловимый запах конского пота. На полу лежал толстый слой белой пыли.
- Неизбежный спутник гончара, - заметила Лиа.
Под окнами стояли три бочки, накрытые влажными тряпками. Керрису было показано их содержимое: три сорта глины - красная, белая и серая. Он осмотрел готовую посуду на полках. Лиа познакомила гостя с действием гончарного круга и подвела к столу со множеством горшков и горшочков.
- Вот мои краски, эмали, глазурь. Есть жидкие, есть сухие, как пыль. - Взяла голубой кувшин с белыми цветами. - На сырую глину наносится контур рисунка, потом узор раскрашивается, и в печь.
- А куда девается готовая посуда?
- Продаю. Соседям и всем желающим в городке. Лучшие образцы покупает синий клан. Одному торговцу из Махиты нравятся эти кувшины. Почти все забирает он, а мне привозит глазурь. А это - мои инструменты. - Лиа показала кисти, скребки, резцы…
- А откуда берутся узоры?
- Из головы, - улыбнулась Лиа.
На столе стоял кувшин для масла довольно неказистого вида.
- Это неудачный образец?
- Нет, он только что раскрашен. После обжига из грязно-серого он станет красно-черным и гладким.
- У кого же вы учились всей этой премудрости?
- У матери. В нашем роду испокон веков занимались гончарным ремеслом.
Лиа повела его за сарай показывать печь для обжига. Сложенная из кирпичей, она была много выше кухонной, топили ее дровами через отверстие у самой земли. Выше, за стальной дверцей, стояло два десятка горшков.
- Вот, дожидаются обжига. - Лиа закрыла дверку и вставила в проушину железный стержень. - А у меня все руки не доходят. Голова совсем другим занята. Какая уж тут работа.
- Из-за Тазии? - предположил Керрис.
- Нет. Тази - мое утешение и радость. Мне атака азешцев не дает покоя.
Они возвращались садом. Возле грядки, сплошь покрытой голубыми цветами, Лиа задержалась. Осмотрела растения и сняла с зубчатого листа какое-то красное насекомое.
- В прошлых набегах гибли мои друзья, пострадала и наша семья. Ты, верно, знаешь, они опять напали. Разбойников выгнали из города, но память о себе они оставили. Знал бы ты, сколько раз приходилось горожанам заново отстраивать свои дома.
- А моего отца вы тоже знали? - невпопад спросил Керрис.
Лиа обернулась.