- Тогда почему вы работаете у Стила?
- Потому что отцы наши были друзьями и участниками Сопротивления в десятом году. Со Стилом мы случайно встретились. Его поразило мое сходство с отцом. Предложил работу. Я согласился, предупредив, что я новичок в политике и только пытаюсь ее осмыслить.
- Ну и как - осмыслили?
- Кое-что. Уэнделл, например, прогрессивнее Стила, так как стимулирует развитие производительных сил, а Стил тормозит его.
Если я и хотел удивить Донована, как удивил Мердока, земными политическими формулировками, то мне это явно не удалось. Донован не удивился, только заметил:
- Вы обманули Стила, Ано, сказав ему, что вы новичок в политике. Я думаю, вы знаете даже больше меня.
На другой день за завтраком в том же сенатском клубе он мне сказал:
- Не экзаменуйте меня, Ано. Все, что вы говорите о классовой борьбе, мне уже давно ясно. Но второй революции может и не быть. Не исключено, что мы придем к власти парламентским путем, когда большинство народа поймет наконец необходимость социалистических преобразований.
Так рассказывать обо всем этом Мартину или нет? Решаю не рассказывать. Наверняка скажет: пропаганда. А интересует его только билль, открывающий Мердоку двери в сенат.
- Пройдет или не пройдет? - гадает он. - Мердок не только будет покупать голоса - он немало получит даром. Подсчитай избирательные ресурсы Мердока. Я объездил по крайней мере два десятка поместий, не считая мелких ферм. Это уже не десятки голосов, а тысячи - вместе с хозяевами за Мердока будут голосовать и все от них зависящие. А ведь раньше они голосовали за популистов. Откуда же перемены? От страха. Все чем-то напуганы, подавлены, взвинчены. И все молчат. "За кого голосуете? - спрашиваю. - За популистов?" Мнутся. "Есть еще время подумать", - мямлит один. "А может, попробую хлеба с маслом", - намекает другой, да не дерзко намекает, а явно с испугом. Только одна вдова, владелица нескольких тысяч акров земли, была достаточно откровенной. "Я всегда голосовала за Стила, но сейчас это мне будет стоить не меньше миллиона франков". Оказывается, к ней заявился бородатый верзила с пистолетом за поясом и объявил в присутствии слуг, что на этот раз не только ей и ее семье, но и всем арендаторам и слугам придется проголосовать не за Стила, а за реставраторов. Нет такой партии? Нет - так будет. А если она не послушается, так ей запросто спалят на полях всю пшеницу. "Вы, конечно, не напечатаете это в своей газете, - сказала мне мадам помещица, - я-то знаю, кому она принадлежит. И верзилу знаю, и то, что он спалит мне урожай - тоже знаю. Вы, вероятно, встретите его по дороге и поймете, что с таким джентльменом обычно не спорят". Я действительно его встретил. Догадываешься, кто это? Наш друг Чек Пасква.
- Паскву придется взять под наблюдение. Найди кого-нибудь.
- Уже нашел.
- Кого?
- Луи Ренье.
Находка Мартина меня отнюдь не радует. Рискуем мы жизнью мальчишки. Луи даже стрелять не умеет.
- Что я мог сделать? - оправдывается Мартин. - Отыскал он Паскву где-то в кабаке и нанялся в банду, со мной не посоветовался. А Пасква почему-то согласился, хотя и видел, что это жеребенок. Оставил его при себе - якобы для поручений. Луи считает, что он нужен Чеку для наблюдений за нами.
- Маневр Мердока. Значит, он нам не верит.
- А мы - ему. Обоюдно. Кстати, серебро до сих пор в его лесной "берлоге".
- Ты уверен?
- Почти. Слитки в больших количествах не появлялись ни на рынке, ни в ювелирных лавках. Может, пустить по следу полицию?
Я рассуждаю. Бойль, начальник полиции Города, - популист. Честный. В какой-то мере принципиальный. Но в подчинении у него слишком много подонков, купленных Мердоком. Да и не только Мердоком. Мартин прав: в Городе нарождается что-то вроде мафии. Появляются капиталы, неизвестно на чем взращенные. Возникают капиталисты, неизвестно что производящие. А это на руку Мердоку. Можно, конечно, изъять серебро из его "берлоги", Бойль это охотно и даже умело сделает. Но не рано ли? Не лучше ли выбрать более подходящий момент для удара? Тут-то и может помочь Ренье. Но оставлять его у Пасквы рискованно.
- Убери его из шайки, Мартин, - говорю я. - Мы не имеем права рисковать его жизнью.
- Если найду, - соглашается Мартин.
Спать некогда. В шесть уже оживают сенатские кулуары, и бар гудит от шумной и пустопорожней болтовни, из которой я всегда что-то выуживаю.
На лестнице толкотня, как на бирже. Пробираясь наверх, встречаю Бойля. Начальник полиции стоит в стороне и созерцает происходящее. Во время заседания он будет сидеть со мной, в ложе сенатских чиновников: амфитеатр только для сенаторов.
- Все еще не нашли серебро, Бойль? - Мы с ним на дружеской ноге и обходимся без "мсье" и без "мистера".
- Кто сейчас интересуется серебром? - отмахивается он. - Билль, и только билль!
- А вдруг провалят?
- Чудак, - смеется Бойль и ныряет в какую-то болтающую группку.
У Бойля своя информация - думаю, верная. Послушаем других.
В коридоре меня останавливает Уэнделл.
- Сейчас вы спросите о Стиле, - улыбаюсь я.
- Не буду. Знаю, что он проголосует против.
- Многие боятся его выступления. Оно может быть очень резким.
- А разве вы не знаете точно?
- Стил со мной не советовался. Но он очень не любит Мердока.
- Мердок в сенате менее опасен, чем за его стенами. А билля ждут и другие. Жизнь, как время, - идет вперед, а не стоит на месте. Общество не могут представлять одни аграрии и банкиры.
Кто-то отвлекает Уэнделла, и я отправляюсь в ресторан. Стила нахожу одного в дальней кабине за синей портьерой. Перед ним два бокала и бутылка вудвилльского красного. Но он не приглашает меня присесть.
- Не знал, что вы здесь, Ано, - говорит Стил.
- Я пришел как советник, пока вы меня еще не уволили.
- С каким советом?
- Не выступать вообще.
- Почему?
- Вы не поведете за собой даже трети сената.
- И пропустить Мердока?
Я повторяю слова Уэнделла:
- За стенами сената Мердок более опасен для общества. Сенатский мандат неизбежно умерит его агрессивность. Хуже будет, если хунта Мердока силой захватит власть.
Что такое "хунта", Стил не понимает, я вижу это по выражению его глаз, поэтому тут же меняю "хунту" на "шайку" и добавляю:
- А в сенате реставраторов всегда сумеет сдержать разумное большинство.
Стил долго не отвечает, и я все жду, не присаживаясь.
- Вы знаете, кто выдвинет билль? - наконец спрашивает он.
- Слышал: Рондель.
- Глава партии "джентльменов". Человек, проживший на свете столько же, сколько и я. Что заставило его изменить продуманному и пережитому?
- Я только что слышал от главы вашей партии, Стил, - говорю я, делая ударение на "вашей". - Жизнь, как время, - идет вперед, а не стоит на месте. Должно быть, Рондель это понял.
- Они хотят расколоть нас, - тихо, но твердо произносит Стил. - Отойдут трудовики, уже зашевелились каноники, а главное, конечно, Мердок. Перемены? Я против перемен, Ано. Люблю все стабильное, прочное, неизменное. Видно, мне пора в отставку, сынок. Могу назвать тебя так, кто бы ты ни был. Ведь мне уже, как и Висту, давно за семьдесят. Только уйду после выборов. По конституции все мои голоса получат те, кому я их отдам. А у меня сто тысяч избирателей, и ни один из них не будет голосовать за Мердока.
Я вспоминаю рассказ Мартина, но молчу. Стоит ли огорчать старика, да еще в такой день? А на Мердока можно найти управу: есть и Уэнделл, есть и Бойль. Да и "Сити ньюс" вмешается, если понадобится. Словом, отпор Мердоку мы дадим и без Стила.
Звонит колокол, призывающий членов сената в зал заседаний. Стил уходит из ресторана. Мне его искренне жаль - священник, основы веры которого поколеблены. Медленно иду за ним.
У входа в ложу мне встречается Мердок, старомодный и чинный. Улыбка его лучезарна, словно у игрока, крупно выигравшего на скачках.
- Радуетесь? - замечаю я. - Не рано ли?
- А вы сомневаетесь, мсье Ано?
- Потому я и отказался от ваших пяти тысяч.
- Боюсь, что вы мне уже не нужны. Как советник Стила, разумеется. Охотно предлагаю вам тот же пост.
- Не рано ли? - повторяю я.
- Я уже присмотрел себе кресло в сенате. Подумайте, Ано, может быть, это окажется выгоднее, чем предложение Уэнделла?
- Вы, как всегда, информированы, Мердок. Но я ни к кому не уйду от Стила. Тем более сейчас.
- Поддержать падающего? - смеется Мердок.
- Нет. Просто большей свободы действий нигде у меня не будет.
- То-то вы так часто встречаетесь с Мартином. Пусть имеет в виду, что разглашение редакционных секретов чревато далеко не радужными последствиями. - Еще одна улыбка, и он скрывается в ложе.
Значит, Мердок знает о моих встречах с Мартином. Откуда?
Игра продолжается.