"Выше Радуги" - три приключенческо-фантастических повести. В первой рассказывается о том. как юный герой сказки получил волшебный дар - талант, сделавший его выше окружающих, как этот дар был потерян, но зато обретено настоящее умение работать, преодолевать трудности и т. д. Две других - "В лесу прифронтовом" и "Время его учеников" - посвящены работам ученых над возможностью перенесения человека во времени.
Содержание:
ВЫШЕ РАДУГИ - 1 1
В ЛЕСУ ПРИФРОНТОВОМ - 1 27
ВРЕМЯ ЕГО УЧЕНИКОВ - 1 37
Сергей Александрович Абрамов
Выше Радуги
В этой книге три фантастико-приключенческих повести С. Абрамова. "Выше Радуги" рассказывает о том, как юный герой повести получил волшебный дар - некий талант, сделавший его сразу выше окружающих сверстников, однако дар этот был дан с условием (как и бывает в сказках), которое герой нарушает. Но зато… возникает желание самому работать, преодолевать трудности, одерживать победы. Повести "В лесу прифронтовом" и "Время его учеников", в отличие от первой, обращены к читателю более старшего возраста. В них рассказывается о работах ученых над возможностью перенесения человека не только в пространстве, но и во времени. Таким образом, герои могут перенестись в прошлое.
ВЫШЕ РАДУГИ
1
А началось всё с неудачи.
Бим, злой физкультурник, выставил Алика из спортивного зала и ещё пустил вдогонку:
- Считай, что я освободил тебя от уроков физкультуры навечно. Спорт тебе, Радуга, противопоказан, как яд растения кураре…
И весь класс захихикал, будто Бим сказал невесть что остроумное. Но если уж проводить дальше аналогию между спортом и ядом кураре, то вряд ли найдёшь отраву лучше. Прыгнул с шестом и - к Склифосовскому. Поиграл в футбол и - в крематорий. Отличная перспективка…
Мог бы Алик ответить так Биму, но не стал унижаться. Пошлёпал кедами в раздевалку, у двери обернулся, процедил сквозь зубы - не без обиды:
- Я ухожу. Но я ещё вернусь.
- Это вряд ли, - парировал Бим, и класс опять засмеялся - двадцать пять лбов в тренировочных костюмах. И даже девочки не посочувствовали Алику.
Он вошёл в пустую раздевалку, сел на низкую скамеечку, задумался. Зачем ему понадобилась прощальная реплика? Дурной провинциальный театр: "Я ещё вернусь". Куда, милый Алик, ты вернёшься? В спортзал, на посмешище публике во главе с Бимом? "А ну-ка, Радуга, прыгай, твоя очередь… Куда ты, Радуга? Надо через планку, а не под ней… Радуга, на перекладине работают, а висят на верёвке… Радуга, играть в это - тебе не стихи складывать…"
Интеллектуал: "стихи складывать"… Нет, к чёрту, назад пути нет. Уж лучше "стихи складывать", это вроде у Алика получается.
Но как же месть? Оставить Бима безнаказанным, торжествующим, победившим? Никогда!
"Убей его рифмой", - скажет Фокин, лучший друг.
Как вариант, годится. Но поймёт ли Бим, что его убили? Сомнительно… Нет, месть должна быть изощрённой и страшной, как… как яд растения кураре, если хотите. Она должна быть также предельно понятной, доходчивой, чтобы ни у кого и сомнений не осталось: Радуга со щитом, а подлый Бим, соответственно, на щите.
Алик снял тренировочный костюм, встал в одних трусах перед зеркалом: парень как парень, не урод, рост метр семьдесят восемь, размер пиджака - сорок восемь, брюк - сорок четыре, обуви - сорок один, головы - пятьдесят восемь, в голове кое-что содержится, и это - главное. А бицепсы, трицепсы и квадрицепсы - дело нехитрое, наживное.
А почему не нажил, коли дело нехитрое?
Папа с мамой не настаивали, сам не рвался. Просуществовал на свете пятнадцать годков и даже плавать не научился. Плохо.
Натянул брюки, свитер, подхватил портфель, пошёл прочь из школы. Урок физкультуры - последний, шестой, пора и домой. Во дворе дома номер двадцать два малышня играла в футбол. Суетились, толкались, подымали пыль, орали бессмысленное. Мяч скакал, как живой, в ужасе спасаясь от ударов "щёчкой", "шведкой" и "пыром". Подкатился под ноги Алику, тот его поддел легонько, тюкнул носком кеда. Мяч неожиданно описал в воздухе красивую артиллерийскую траекторию и приземлился в центре площадки. "Вот это да-а-а!.." - протянул кто-то из юных Пеле, и опять загалдела, покатилась, запылила мала куча.
"Как это так у меня вышло? - горделиво подумал Алик. - Значит, могу?" Нестерпимо захотелось выбежать на площадку, снова подхватить мяч, показать класс оторопевшим от восторга малышам. Сдержался: чудо могло и не повториться, не стоило искушать судьбу, тем более что сегодня и так "наискушал" её чрезмерно.
А что было?
Прыгали в высоту по очереди. Выстраивались в затылок друг другу - наискосок от планки, разбегались, перебрасывались через лёгкую (дунь только - слетит!) алюминиевую трубку, тяжело плюхались на жёсткие пыльные маты. Простейшее упражнение - отработка техники прыжка "перекидным" способом. Высота - мизерная.
Алик легко - так ему казалось - разбежался, оттолкнулся от пола и… ударился грудью о планку, сбил её, так что зазвенела она жалобно, хорошо - не сломалась.
- Ещё раз, - сказал Бим.
Алик вернулся к началу разбега, несколько раз глубоко вдохнул, покачался с носка на пятку, побежал, толкнулся и… упал на маты вместе с планкой.
- Фокин, покажи, - сказал Бим.
- Счас, Борис Иваныч, за милую душу, - ответствовал Фокин, лучший друг, подмигнул Алику: мол, учись, пока я жив.
Взлетел над планкой - всё по правилам: правая нога согнута, левая выпрямлена, перекатился, упал на спину - не шелохнулась планка над чемпионом школы Фокиным, лучшим другом. А чего бы ей шелохнуться, если высота эта для него - пустяк.
- Понял, Радуга? - спросил Бим.
Алик пожал плечами.
- Тогда валяй.
Повалял. Разбежался - как Фокин - оттолкнулся, взлетел и… лёг с планкой.
- Па-автарить! - В голосе Бима звучали фельдфебельские торжествующие нотки.
Па-автарил. Разбежался, оттолкнулся, взлетел, сбил.
- Последний раз.
Разбежался, оттолкнулся, взлетел, сбил.
Больше повторять не имело смысла. Бим это тоже понимал.
- Я лучше перешагну через планку: невысоко. - Алик нашёл в себе силы пошутить над собой, но Бим почему-то рассердился.
- Дома перешагивай, - с нелепой злостью сказал он. - Через тарелку с кашей… - впрочем, мгновенно остыл, спросил сочувственно: - Слушай, Радуга, а зачем ты вообще ходишь ко мне на занятия?
Резонный вопрос. Ответить надо столь же резонно.
- Кто мне позволит прогуливать уроки?
- Я позволю, - сказал Бим. - Прогуливай.
- А отметка?
- Отметка ему нужна! Нет, вы посмотрите: он об отметке беспокоится. Будет тебе отметка, Радуга, четвёрка за год. Заранее ставлю. Устраивает?
Отметка устраивала. Тут бы согласиться с радостью, не лезть на рожон, не подставлять голову под холодный душ. Ан нет, не утерпел.
- Вы, Борис Иваныч, обязаны воспитать из меня гармонически развитого человека. А у вас не получается, так вы и руки опустили.
- Опустил, Радуга. По швам держу. Не выйдет из тебя гармонически развитого, сильно запоздал ты в развитии. Делай по утрам зарядку, обтирайся холодной водой, бегай кроссы на Москве-реке. Самостоятельно. Факультативно. И не ходи в зал. Перед девочками не позорься, поэт…
И так далее, и тому подобное.
Поступок, конечно, непедагогичный, но достаточно понятный. Два года учится Алик Радуга в этой школе, два года Борис Иванович Мухин бьётся с ним по четыре часа в неделю, отведённые районо на физвоспитание старшеклассников. Но то ли времени недостаточно, то ли педагогического таланта у Бима недостаёт, а только результат, вернее, его отсутствие - налицо.
А с другой стороны, почему бы не порадоваться экстремальному решению Бима? Четвёрка по физо обеспечена, а в среду и в пятницу по два часика - в подарок. Чем плохо? И может, не стоило опрометчиво обещать: "Я ещё вернусь"? Зачем такие страсти?
Может, и не стоило. Но слово, как известно, не воробей. Завтра начнут подходить "доброжелатели": "Когда вернёшься, Радуга? Ждём не дождёмся". Пожалуй, не дождутся…
Стоило порассуждать логически. Чемпиона из Алика не получится. И удачно пущенный футбольный мяч тому порукой: исключение из правила, говорят, подтверждает само правило. Он не поразит Бима успехами в лёгкой атлетике, гимнастике, волейболе, плавании, пятиборье и т. д. и т. п. Он может пустить по школе лихую частушку, что-нибудь типа: "Кто сказал, что кумпол Бима для идей непроходимый? Каждый день - сто идей. Но, увы, насквозь и мимо". Подхватят, повторят: народ благосклонен к своим пиитам. Но ещё более народ любит своих героев. А Бим - герой. Он - чемпион страны в стрельбе по "бегущему кабану". Экс-чемпион, разумеется, но презрительная, на взгляд Алика, приставка "экс" ничуть не умаляет достоинств Бима в глазах учеников.
Печально, если мускульная сила ценится выше поэтического дара. Но - факт. Итак, рифмы - в сторону.
Что будем делать, любезный Алик?