- Сергей ошеломил нас своими приключениями. Сейчас мы возьмем реванш!.. Вот слушай. Еще в твоем столетии леса и луга отступали под натиском гремящей техники. Кругом дымили заводы и фабрики, земля содрогалась от железнодорожного и автомобильного транспорта, а в воздухе с каждым годом нарастал реактивный гул. Человек и природа сжались и потеснились. Так вот, сейчас этого нет. У нас произошло возрождение природы. Да, да! Настоящее возрождение… Обшарь, Сергей, всю планету и нигде не найдешь ни заводов, ни шахт, ни дорог. Одни только города и поселки, утопающие в зелени и шумящие фонтанами. Никаких колес. Люди ходят пешком, а в воздухе одни птицы… Как ты думаешь, в чем дело?
- Наверное, электростанции, заводы, транспорт и все прочее под землей, - предположил я. - Изгнание техносферы под землю.
- Не только под землю, но и в космическое пространство, - сказала Таня. - Основную энергию, например, отсасываем от расточительного Солнца. Вот и получилось: земля - людям, воздух - птицам. А люди летают и перемещаются в подпространстве.
- В гиперпространстве, - бросил Орион. - Невежда.
- В гиперпространстве, - с улыбкой поправилась Таня. - Пассажирский и грузовой гиперфлот.
- Сергею я все потом объясню. Нам пора, - заговорила Вега. - Патрик, вызови дежурную станцию вакуум-такси.
Шотландец, как я заметил, охотно слушался Вегу. Он подошел к экрану-обручу, с кем-то переговорил, назвал квадрат и еще какие-то цифры. Затем выдернул из земли стержень, который в его руках стал расти и достиг трех метров в длину. Экран-обруч растаял.
- Сейчас этот карманный кибер-универсал превратится в аварийную причальную мачту, - объяснил мне Патрик.
Он отошел на край поляны, воткнул мачту в землю и вернулся к угасающему костру.
Через минуту острая вершина мачты с сухим треском заискрилась, засверкала бенгальским огнем.
- Вот и такси, - с улыбкой кивнула Вега в сторону мачты.
Бенгальский огонь погасал. Медленно, как изображение на фотобумаге, "проявлялась" сигарообразная Машина. Наконец она полностью выплыла из гиперпространства и уткнулась игольчато-острым носом в вершину мачты.
Когда прощались, Орион смущенно попросил:
- Сергей, на столе я видел твои записки… Можно ими воспользоваться? Все останется на месте. Только снимем копию для нескольких членов Совета Астронавтики. Можно? Ну и прекрасно! Больше в дневнике никто не будет рыться. Даже вот эта нахальная особа. - Орион с добродушной ухмылкой взглянул на Таню.
Пожимая руку, Таня посмотрела на меня долгим взглядом и сказала:
- Наш медведь не отличается вежливостью. Не догадался пригласить в гости. Приходи к нам. Мы живем на Урале, недалеко от твоей хижины. Вега расскажет, как нас найти. А мы с братом придем к тебе в кочующий аквагород.
Кочующий аквагород
Мы с Вегой уселись в мягкие кресла двухместного вакуум-такси, или гиперлета, как его иначе называют. Прозрачная кабина заволакивалась туманом.
- Переменное поле дает возможность машине соскальзывать в гиперпространство и перемещаться там практически мгновенно, - пояснила Вега. - Гиперлет как бы проваливается из видимого пространства в вакуум и в тот же миг всплывает в любой заданной точке земного шара. А теперь смотри, как управлять машиной. Это очень просто. - Вега повернулась к пульту и четко произнесла: - Аквагород Риори… Вот и все. В каком бы месте Мирового океана ни плавал этот город, гиперлет найдет его и причалит к стационарной мачте. В морях и океанах несколько тысяч дрейфующих городов. В них почти четверть населения планеты.
- Но я не чувствую никакого полета…
- А мы уже на месте. - Вега не удержалась от смеха. - Вот смотри.
Стенки кабины подернулись светлеющим туманом и вскоре стали совсем прозрачными. Верх кабины, щелкнув, откинулся назад.
Переход был ошеломляющим. Только что над утренним лесом грохотала гроза, и молнии обжигали края черных туч. А сейчас надо мной синела огромная чаша безоблачного вечернего неба. На западе багрово распухшее солнце коснулось края океана, прочерчивая на воде золотую дорожку. С высоты трехсотметровой причальной мачты я увидел город-сад, окруженный со всех сторон океаном.
Лифт опустил нас вниз. Мы шли по широкой аллее, по краям которой шелестели пальмы. Вскоре очутились на берегу. Волны плескались у самых стен двух санаторных зданий - белоснежных дворцов с парками на плоских крышах.
Меня поселили в комнате с верандой, нависающей прямо над водой. Ногу облучили, а затем наложили пухлую повязку, пропитанную целебным раствором.
Мы с Вегой долго стояли у перил парка, любуясь лунными бликами, и прислушивались к дремотному гулу засыпающего океана. Освещенное луной лицо Веги казалось мраморно-холодным и строгим. Но я уже знал, что внешность обманчива, - знал удивительную доброту и душевность этой девушки. Вот и сейчас она чутко уловила мое настроение.
- Мне кажется, ты немного побаиваешься, - осторожно начала она. - Как-никак триста лет разделяют наши эпохи. Иная техника, иной быт… И ты боишься, что будешь выглядеть немножко дикарем?
- Да, - признался я.
- Вот этого и не надо опасаться. Мы такие же люди. А ко всему прочему - обычаям, технике - ты быстро привыкнешь. У тебя пластичная, мобильная психика. Вот только многие слова ты упорно произносишь не так. И вообще тебе необходимо основательно пополнить словарный запас. Я помогу тебе в этом.
Протянув на прощание руку, Вега улыбнулась:
- Спокойной и целительной ночи.
Спать я лег на веранде, открытой с трех сторон океанским ветрам. Внизу с еле слышным стеклянным звоном плескались волны. "Рай", - усмехнулся я и еще раз подивился фантастичности своих скитаний. Неожиданно возникло ощущение эфемерности, шаткости, почти иллюзорности моего нынешнего положения. Ведь через три месяца вернется капсула. А я дал себе клятву бороться. Хотя еще не знаю как… Вспомнилось лицо Федора в те последние секунды. Взгляд, полный безмерной тоски, будто капитан смотрел из немыслимой дали, из мира, откуда еще никто не возвращался…
Я ворочался в постели, перед закрытыми глазами кружились смутные видения.
Вмонтированные в колоннаду веранды невидимые кибер-врачи и кибер-сестры почувствовали смятенное состояние и раскинули надо мной силовую излучающую сферу. Зазвучала тихая, убаюкивающая музыка. Я заснул.
Проснулся с бодрым чувством, с ощущением, что я так же свеж и могуч, как вот этот синий бескрайний океан, сверкающий под косыми лучами утреннего солнца.
Пришла Вега.
- Ну давай полюбуемся твоей ногой.
Она сняла повязку. На ноге - ни одного кровоподтека, ни одной ссадины.
- Вот так же легко можем убрать и шрам на щеке.
- Пусть остается, - усмехнулся я. - Это память о Вечной Гармонии. С ней еще не рассчитался…
- Надо сначала вспомнить эту нелюбезную Гармонию, - сказала Вега. - Для этого и пришла за тобой. Ты готов?
По переходному мосту мы отправились в соседнее здание. Мост выглядел, по-моему, слишком театрально. По бокам рдели цветы величиной с блюдце. Журчали фонтаны.
Тенистый парк, раскинувшийся на крыше, был скромнее. В конце его, опираясь на перила, стоял высокий пожилой мужчина с загорелым лысым черепом и любовался океанской гладью.
- Мы к нему, - шепнула Вега.
- Доктор Руш, - коротко представился мужчина и, кивнув в сторону океана, добавил с усмешкой: - Застоялись молодцы… Пираты… Ждут - не дождутся шторма.
На пологих волнах покачивались два парусных корабля, похожих на каравеллы Колумба. На мачтах, закрепляя снасти, висели загорелые ребята.
- Ну-с, молодой человек. - Доктор Руш взглянул на меня проницательным, острым взглядом. - Загадка номер один? Так, кажется, именуют тебя сейчас. Очень рад, что загадка сразу попала ко мне. Идемте.
Втроем спустились вниз и вошли в просторный, залитый светом зал.
- Ну-с, загадка номер один. - Доктор Руш приглашающе взмахнул рукой: - Садись сюда.
Я чуть не попятился, увидев сложный агрегат, смахивающий на пыточное кресло Хабора. Сел. К вискам, к запястьям мягко присосались датчики. Антрацитово-черные острые глаза доктора останавливались то на мне, то на экране, занимавшем противоположную стену. Я видел на экране сменяющиеся расплывчатые фигуры, переливы красок, змеистые переплетающиеся нити - непонятную для меня картину моей психической жизни. Но для Веги и доктора Руша экран был книгой, которую они свободно читали.
- Психика в хорошем состоянии, - произнес доктор Руш. - Гибкая, отлично натренированная. Вот только иногда какие-то навязчивые мысли… Но это не болезнь, а результат несколько недисциплинированного богатого воображения. У тебя фантазия поэта-романтика… Ну и еще некоторая импульсивность.
- Говорите прямее. Раздражительность, вспышки необузданного гнева и такой же необузданной радости. Так ведь?
- Импульсивным и, так сказать, художественно впечатлительным ты был всегда, - уточнил доктор Руш. - А раздражительность временная, последствия какого-то длительного шока.
- Следы пребывания в Вечной Гармонии, - понимающе кивнула Вега.
- Теперь насчет памяти. Здесь труднее… - Доктор Руш помолчал, пожал плечами. - Блокада памяти… Тонкая, кружевная, прямо-таки ювелирная работа. Блокада локальная. Определенные ячейки памяти замкнуты. Информация в них не стерта, но основательно подавлена. Память постепенно восстановится. И здесь помогут только отдых и душевное равновесие.
- Ассоциативная память, - подсказала мне Вега. - Стоит вспомнить какую-нибудь яркую деталь или ряд деталей, слов, образов - и в запертых ячейках начнет всплывать информация… Но блокада может прорваться и мгновенно.