Свист ветра среди плетёных стенок корзины, пустота, зияющая из щелей, холод высоты могли свести с ума любую женщину, но не Маргит. Она стояла у борта, заботливо закутанная в меховую накидку до самых пят, в объятиях возлюбленного царя её - Соломона. Никто не мог подслушать слов, что говорил он ей, никто не мог перехватить взоров, что он дарил царице. Ей, и только ей принадлежал его прерывистый от переизбытка чувств голос. Ей принадлежал румянец на его щеках, она одна владела его рассудком, его гением, его душой. Она одна держала в руках нити его счастья.
- Моя, Маргит?! - взволнованно спрашивал он.
- Твоя! - отвечала она, чувствуя восторг, подавляющий рассудок.
Внизу проплывали светло-коричневые горы, по которым бежали тени облаков, утекали глубокие ущелья, естественные горные мосты, острые гребни, перевалы, а влюблённые забыли о цели путешествия и занялись друг другом.
В ярком свете дня, среди хрустально-прозрачных ветряных потоков, она впервые увидела глаза царя вблизи, не в блеклом свете медных жаровен, не в полумраке шатра. И удивилась: глаза Соломона оказались совсем не чёрные! Они имели тёмно-карий цвет, среди яркой глубины которого дышал зрачок.
- Ох, Соломон, - говорила она, заворожённая его глазами. - Корабль снижается. Сейчас мы врежемся в гору.
- Боишься умереть? - смеялся он.
- С тобою? Никогда!
Шар в самом деле через несколько часов обвис, стал дряблым, и понемногу начал снижаться к пикам гор. Маргит завизжала от ужаса и возбуждения, когда мимо них проплыла в опасной близости острая вершина, на которой сидел и удивлённо пялился на непонятную летающую громаду большой орёл.
- Ты увлекла меня, царица. - говорил Соломон, что-то быстро разбирая в верёвках, завязывая и развязывая узлы. - Молись, несчастная, сейчас мы врежемся.
- Ещё чего! - отвечала царица Савская. - Брось свои верёвки, иди сюда.
- Я думаю пожить ещё немного. - признался он, дёргая за трос и распуская горловину шара.
- Теперь точно всё! - кричала царица, падая на пол корзины и закатываясь в угол.
Из горловины начал быстро уходить воздух, отчего шар обвис ещё больше. Их неудержимо тащило на вершину, а Соломон колдовал под тем странным сооружением, которое было укреплено на металлических опорах. Это было что-то вроде пузатого котла с какими-то нахлобучками наверху. Оно смотрело в горловину шара - та растянулась в ровный многоугольник, благодаря оттягивающим края верёвкам.
- Смотри, смотри… - с большими глазами бормотала Маргит, глядя, как несёт их в седловину гор - от горы и до горы всего сотня ярдов. Вправо или влево - верная смерть!
- Иди сюда, держи меня! - позвал Соломон.
Он взобрался на какой-то сундучок, который вытащил из-под сиденья, и балансировал на нём, что-то делая с той пузатой штуковиной под горловиной.
Маргит, умирая со страху, обхватила его за талию и так держала, сама шатаясь и его шатая.
Одним глазом она увидела, как уступчатая вершина проплыла мимо, как одинокий куст, растущий на краю скалы, прошелестел ветвями по тросам и как он уронил гнездо, укреплённое в его развилке. Их выносило меж вершин в просторную горную долину, по которой текла река, извиваясь среди красных каменных берегов. Впереди вздымались высокими стенами новые горные цепи.
"Вот тут бы и садиться." - отрешённо думала Маргит, явственно представляя картину: как они медленно спускаются на землю, как тащит шар, как со скрипом и скрежетом корзина волочётся по камням, как проваливается дно, как выпадают две фигуры. И вот видит она, как они садятся среди каменной пустыни, ошеломлённые, не верящие своему спасению. И лишь потом приходит осознание того, что они затерялись в такой невообразимой глуши, что слуги могут искать их месяцами. Да так и не найти.
Над головой что-то щёлкнуло, слегка проскрежетало, и раздался лёгкий гул, быстро набирающий силу.
- Ну вот и всё. - сказал Соломон. - Сейчас воздух в шаре нагреется, и мы поднимемся.
Маргит изумлённо глянула наверх и обнаружила, что под горловиной шара ровно трепещет язык огня. Штуковина над головой была горелкой!
- Ты знаешь, что служит топливом для этой жаровни? - спросил царь, спрыгивая с сундучка и потирая руки.
Откуда же ей было знать!
- Однажды я прознал про удивительное вещество, которое живёт в земле. Это странная тягучая чёрная жидкость с неприятным запахом. Её называют кровь земли. Мне привезли эту кровь купцы, ездящие караванами в Аравию. Там есть пустыня, называемая Нефуд. И вот в этой пустыне люди раскопали жилу, в которой и течёт это удивительное вещество. Ничего особенного оно не представляло и ничьего внимания к себе не привлекало - так, просто занятное явление. Но у меня в собрании древних свитков было описание того, как из некоторого земного вещества, название которого удивительно совпадало с названием Нефуд, некие древние люди делали таинственную эссенцию, прозрачную жидкость, которая горит.
Он с восторгом взглянул в глаза царицы, словно ожидал увидеть в них ответное восхищение этим фактом.
- Не веришь? Вот и я сначала не поверил. А потом, когда мне доставили несколько кувшинов этого чёрного вещества, стал пробовать и сумел разложить кровь земли на элементы. Часть из них была жирная грязь, а часть - мутная жидкость. Она горела, но очень плохо. И коптила отвратительно. Но мне хотелось выяснить: можно ли отделить от этой жидкости собственно горючую часть, ведь коптили, несомненно, какие-то загрязнения, подобные той чёрной грязи. У меня сгорели две сушильни для зерна, в которых я работал. И прошло немало времени, пока я научился отделять горючую эссенцию от горного масла, растворённого в ней. Мне удалось добиться полной чистоты - жидкость горела и не чадила. Я полагал, что моя придумка будет полезна на войне - можно забрасывать вражеские города сосудами с этим составом, привязывая к горшку горящую тряпку. Но враги не нападали, а затевать войну мне не хотелось - даже филистимляне исправно платили дань, не поднимая мятежа. Мне решительно не на что было употребить этот удивительный состав, который я так долго извлекал.
Маргит слушала, вся уйдя во внимание, о том, как изумительный гений Соломона открыл процесс возгонки нефти и обнаружил способ получения керосина.
Когда он понял, что войны взять негде, он стал дальше придумывать: как сделать процесс горения регулируемым. Сначала Соломон пытался приспособить для этого обыкновенные масляные лампы с фитилём. Но испарения состава приводили к неустойчивости - всё просто вспыхивало, и погорело несколько дворцовых помещений. Как жаль, что не было войны! Вот бы запускать горшками с жидкостью во вражеские станы! Как бы всё полыхало!
Постепенно он продумал процесс непрерывной подачи топлива из глухого резервуара в чашу сгорания. Труднее всего было найти способ зажигания, и он смастерил кремневое устройство повторного действия. К тому времени в его голове окончательно созрела идея передвижения по воздуху - для разведки над вражеским лагерем, разумеется. Но войны всё так же не было, и он решил соединить два своих изобретения: шар, поднимающийся, благодаря нагретому воздуху, и способ подогрева во время полёта. Да, хотел бы он на этом шаре долететь до краёв Земли и посмотреть, как низвергаются в бездонную пропасть воды Мирового Океана!
Они не заметили, как ветер стих, и шар стал лениво кружить над ущельем.
- Едва ли нам удастся обнаружить те пещеры. - с сожалением сказала Маргит. - Ведь горы велики, а мы проплыли только над узкой полосой.
- Как хорошо ты это сказала - проплыли! - очарованно заметил Соломон. - Как это верно: воздушная среда похожа на великий океан, лежащий за Геркулесовыми Столпами. Когда-нибудь я снаряжу целую армию, и мы поплывём на воздушных кораблях над вражескими странами и покорим их все.
О, война и мужчина - это неразлучная супружеская пара!
Постепенно шар стало сносить в восточном направлении - обратно.
- Скорее всего, мы пролетим далеко от старого дворца. - сказала Маргит. - Хорошо, если нас увидят в небе и поймут, куда нас унесло.
- Ты ошибаешься. - возразил царь. - Я ожидаю, что обратно мы прибудем почти в ту же точку. Дело в том, что потоки воздуха здесь несутся с удивительным постоянством - завихрения воздушных рек сходятся к озеру. Это оттого, что озеро лежит в котловане.
- Откуда ты знаешь это? - не поверила Маргит. - Ты много раз бывал здесь?
- Нет, я изучил это явление на примере Киннерефского моря - высокогорного озера примерно такой же формы, как и Тан.
- Там совершенно иные условия. - возразила Маргит. - К озеру Киннерет идут морские ветра, а здесь за горной грядой лежит пустыня.
- Иногда мне кажется, что ты пришла ко мне прямиком из-за облаков. - со странным выражением лица сказал царь. - Ты знаешь много больше, чем обыкновенная женщина, и даже больше, чем все мои мудрецы.
Как ни были спорны аргументы Соломона, шар летел обратно примерно тем же путём - узнавались вершины, проплывающие внизу.
"Он повелевает ветрам и течениям морским, и руслам рек, и пескам пустыни, и демонам преисподней, и ангелам небесным." - вспомнилось Маргит.
- Хоть чуть бы в сторону! - досадовал царь по поводу того, что возвращение проходило слишком точно - они видят те же вершины. Его нисколько не заботило, что в результате шар может занести далеко в горы. Видя его нетерпение, Маргит решилась на крайний шаг: она обратилась к остаткам Силы, которые ещё связывали её с Поединком. Но сам Поединок был невообразимо далеко и казался просто сном - нелепым, страшным, скучным. И сын ей был чужд, и муж. Её жизнь здесь.