- Это я знаю. Я спрашиваю, имеют ли они какое-нибудь значение в принципе? Для смысла, формы, содержания? Или их печатают просто для того, чтобы убедить нас, что где-то наверху кто-то знает разгадку?
- Что это значит? - спросил Лоуэри, кисло улыбнувшись.
- У меня есть теория, - сказал Рэгл. - Ничего особенного. Но ее любопытно раскручивать… А вдруг ответа вообще не существует?
Лоуэри удивленно поднял брови:
- Чем же мы тогда руководствуемся, признавая один ответ правильным, а другой - нет?
- Может, вы просматриваете присланные решения и выбираете по силе их привлекательности. Хотя бы эстетической.
- Вы считаете, что мы пользуемся теми же методами, что и вы?
- Что и я? - не понял Рэгл.
- Да. Вы работаете по эстетическому, а не по логическому принципу. Взять, к примеру, ваш считыватель. Вы рассматриваете узор во времени, узор в пространстве. Вы пытаетесь построить схему, дополнив узор. Пьпаетесь почувствовать, в какую сторону он будет развиваться, если добавить еще одну точку. Это не логический способ, не рациональный процесс. Так работают, ну, скажем, лепщики. Я вас не осуждаю. Как вы приходите к результату - это ваше дело. Но вы никогда и ничего не пытаетесь разгадать. И сомневаюсь, что вы хоть раз поняли содержание ключей. Иначе вы бы не задали мне своего вопроса.
"Да, - подумал Рэгл, - я действительно не разгадал ни одного ключа".
Ему никогда не приходило в голову, что кому-то это могло удаться, что кто-то разгадал их и получил конкретную подсказку для решения всей головоломки. Например, объединил первые буквы каждого третьего слова, добавил десятку и вычислил номер искомого квадрата.
Рэгл даже засмеялся, представив себе такую возможность.
- Что тут смешного? - холодно спросил Лоуэри. - Это очень серьезное дело. На карту поставлены огромные деньги.
- Да я подумал про Билла Блэка.
- Кто это?
- Мой сосед. Он хочет, чтобы я научил его принципам игры.
- Ну, поскольку вы применяете эстетические методы…
- …У меня ничего не получится, - докончил мысль Рэгл. - Не повезло ему. Поэтому я и засмеялся. Он очень расстроится. Он хотел маленько подзаработать.
С чувством глубокого возмущения Лоуэри произнес:
- Неужели вам приятно осознавать, что вы не в состоянии ни с кем поделиться вашим умением? Что вы обладаете не методом в общем понимании этого слова, а… - он пытался подыскать нужное слово, - одному богу известно чем. Одно понятно: случай для вас - ничто.
- Очень рад, что хоть кто-то это понял.
- Кто же может вообразить себе, будучи в здравом уме, - сказал Лоуэри, - что вы изо дня в день могли верно угадывать? Это несерьезно. Отдельные ошибки не в счет. Или почти не в счет. Мы всегда делаем скидку на их возможность. Ошибки бывают и на Бетельгейзе.
- Что такое Бетельгейзе?
- Далекая звезда. Я употребил ее название как метафору. В любом случае, мы уверены, что догадками вы не пользуетесь. Ну, возможно, на последнем этапе. Когда надо сделать выбор между двумя-тремя квадратами.
- Тогда я просто бросаю монетку, - подтвердил Рэгл.
- Но в этом случае, - произнес Лоуэри, многозначительно потирая подбородок, - когда речь идет о двух-трех квадратах из более чем тысячи, ваша монетка или что другое не имеют значения. Тут уж кто угодно может угадать.
Рэгл не спорил.
Джуни Блэк сидела на корточках на бетонном полу гаража перед стиральной машиной и закладывала в нее белье. Она была босиком, и голые ноги мерзли на холодном полу. Она выпрямилась, высыпала в машину гранулированный стиральный порошок из пакета, закрыла стеклянную дверцу и включила машину. За стеклом завертелось белье. Она отложила пакет, посмотрела на часы и пошла к выходу.
- Ой! - испуганно сказала Джуни.
В дверях гаража стоял Рэгл.
- Я решил заглянуть к вам, - сказал Рэгл. - Сестра гладит. По всему дому этот чудный запах жженого крахмала. Напоминает запах поджариваемых на прогорклом масле птичьих перьев и патефонных пластинок.
Она видела, что он посматривает на нее краем глаза. Его соломенного цвета мохнатые брови были сдвинуты. Он сложил на груди руки и весь как-то ссутулился. Солнце стояло высоко, и лучи придавали коже Рэгла бронзовый оттенок. "Как ему удается так загорать?" - подумала Джуни. Ей самой никогда не удавалось добиться такого загара.
- Что это на вас надето? - спросил Рэгл.
- Рейтузики.
- Скажем, брюки, - уточнил Рэгл. - На днях я задался вопросом, почему мне нравятся женщины в брюках? Психологический феномен. И знаете, до чего я додумался? А почему бы и нет?
- Благодарю вас, - засмеялась Джуни. - Я учту.
- Вы прекрасно выглядите. Особенно когда стоите вот так босиком. Вы мне напоминаете героиню одного фильма, когда она идет с поднятыми к небу руками по песчаным дюнам.
- Как ваши конкурсные успехи сегодня?
Рэгла передернуло: он хотел отвлечься от всего.
- Я решил немного побродить, - сказал он, не отвечая на вопрос. И снова глянул на нее краем глаза.
Она любила, когда на нее так смотрели, хотя всегда и возникало сомнение: а вдруг какая-нибудь пуговка расстегнулась? Но, кроме босых ног и голого животика, на этот раз все было прикрыто как следует.
- Живот должен быть голым. Это модно, - сказала Джуни.
- Теперь понятно, - улыбнулся Рэгл.
- Балдеете? - В ее устах это звучало мило.
- Я хотел предложить вам пойти искупаться, - сказал Рэгл довольно бесцеремонно. - Чудесная погода. Не холодно.
- Мне надо убрать в доме, - сказала Джуни.
Вообще, идея ей понравилась. На северной окраине города, там, где начинались холмы, был общественный парк со спортивными площадками и купальней. Естественно, в основном туда бегало пацанье и подростки, но взрослые тоже заглядывали. Она любила бывать рядом с подростками. Она закончила школу всего несколько лет назад и не успела еще привыкнуть к "взрослому" состоянию. В глубине души она по сию пору чувствовала себя девчонкой в коротких носках, голубых джинсах и грубом свитере, мчащейся в компании таких же девчонок и парней на разбитом, дребезжащем автомобиле с форсированным ревущим мотором, заглушающим даже грохот поп-музыки, рвущейся из транзистора.
- Идите надевайте купальный костюм, - сказал Рэгл.
- Уговорили, - кокетливо вздохнула Джуни. - Сходим на часик. Потом мне надо быть дома. - И вдруг спросила неуверенно: - А Марго… она не видела, как вы сюда входили?
Джуни на собственном опыте знала, что Марго любит болтать.
- Нет, - сказал Рэгл. - Марго там… - он махнул рукой, - занята глажкой. Вся в заботах.
Джуни выключила стиральную машину, взяла купальный костюм и полотенце, и вскоре они с Рэглом уже шли через весь город к купальне.
Идя рядом с Рэглом, Джуни чувствовала себя очень спокойно. Ее всегда тянуло к большим, сильным мужчинам. Особенно если они были старше ее. Рэгл полностью отвечал этому стандарту. Да плюс еще вся его жизнь, его военная служба на Тихом океане. И общенациональная известность благодаря газетному конкурсу. Ей нравилось его худое, твердое лицо, на котором отпечатались все жизненные перипетии. Лицо настоящего мужчины, без двойного подбородка, без дряблости. У него были светлые вьющиеся волосы, которые он никогда не причесывал. Она была уверена, что мужчины, которые причесываются, всегда неженки. Ее Билл каждое утро по полчаса занимался своими волосами. Правда, теперь, когда он сделал стрижку ежиком, на это уходило немного меньше времени. Она терпеть не могла стрижку ежиком: жесткий ежик напоминал зубную щетку. Кроме того, Билл умудрялся свободно помещаться в узком-преузком университетском пальто, у которого практически вообще не было плеч. Единственным видом спорта, которым он занимался, был теннис. И это тоже не приводило Джуни в восторг: мужчина в беленьких шортах, коротеньких детских носочках, в теннисных тапочках!.. В лучшем случае, это терпимо для студента колледжа… Когда они познакомились, Билл как раз был студентом…
- Вам не одиноко? - спросила она Рэгла.
- А?
- Ну, ходить неженатым?
Большинство парней из их школы были уже женаты, за исключением самых никчемных.
- Вам, конечно, хорошо живется с сестрой и ее мужем, но разве никогда не хочется своего собственного домика, в котором бы вы жили с женой?
Она сделала ударение на слове "жена".
- В конце концов я так и сделаю, - уверенно сказал Рэгл. - Но, честно говоря, я ужасный разгильдяй.
- Да уж - разгильдяй! - отозвалась Джуни, думая о том, сколько денег он зарабатывает на своем конкурсе. Одному богу известно сколько!
- Я не люблю ничего постоянного, - объяснял Рэгл. - Может быть, я привык к бродяжничеству во время войны… А еще раньше наша семья постоянно переезжала с места на место. Мои отец с матерью были в разводе… У меня внутреннее неприятие жизни на одном месте, устоявшегося домашнего уклада… Жена, дети… Трубка после обеда и домашние шлепанцы…
- Что в этом плохого? Это дает спокойствие.
- А мне нужно сомневаться, - ответил Рэгл. - Я всегда сомневался. Даже когда был женат.
- Вы были женаты? - с любопытством спросила Джуни. - Давно?
- Много лет назад. Перед войной. Мне было двадцать с небольшим. Я встретил девушку. Она работала секретаршей в грузовой конторе. Очень хорошая девушка. Родители ее были поляками. Живая, сообразительная. Но она оказалась слишком честолюбивой для меня. Она хотела одного: пробиться на ту общественную ступеньку, где могла бы устраивать званые вечера в собственном саду. Пикники на открытом воздухе.
- Не вижу в этом ничего плохого, - запротестовала Джуни. - Вполне нормально хотеть жить изящно.