Этот термин она вычитала в статье "Как усовершенствовать свой дом и сад". Статья была напечатана в журнале, который они с Биллом выписывали.
- Я ж говорил вам, что я разгильдяй, - проворчал Рэгл и прекратил разговор.
Начались холмы. Дорога шла вверх. Здесь стояли дома с большими приусадебными участками и цветочными газонами. Богатые, красивые дома. Жилища состоятельных граждан. Между ними тянулись вполне сельские улицы, заросшие по обочинам деревьями. А дальше начинался настоящий лес, там, где кончалась Олимпус-драйв.
- Я бы не возражала жить здесь, - заметила Джуни. А про себя подумала: "Лучше, чем наши одноэтажки без фундамента по сторонам шоссе, с которых при первом же ветре слетают крыши, и если включишь на ночь поливочный шланг, то к утру весь гараж будет залит водой".
В разрыве облаков промелькнула и исчезла яркая точка. Через несколько секунд Джуни и Рэгл услышали далекий, до смешного слабый рокот мотора.
- Самолет, - сказала Джуни.
Рэгл нахмурился и, прикрыв ладонью глаза, посмотрел наверх. Он стоял не шевелясь, широко расставив ноги.
- Как вы думаете, может быть, это русский самолет? - спросила она шаловливо.
- К сожалению, я не знаю, что происходит там, наверху, - сказал Рэгл.
- Вы имеете в виду - чем занят Бог?
- Нет. Совсем не Бог. Я имею в виду эти штуки, которые все время там летают.
- Помните, Вик рассказывал вчера, как он пытался отыскать шнур выключателя в ванной?
- Да.
Они снова взбирались на очередной холм.
- Я начинаю понимать, о чем он говорил, хотя со мной никогда такого не случалось, - задумчиво говорила Джуни.
- И хорошо, - сказал Рэгл.
- Правда, один раз что-то похожее было. Я как-то подметала тротуар возле дома. И услышала телефонный звонок. Это было около года назад. Ну, я ждала одного важного звонка.
Позвонить должен был молодой человек, с которым она была знакома еще в школе. Но об этом Джуни не стала рассказывать.
- Ну, я бросила метлу и побежала в дом. Вы же знаете: у нас на крыльце всего две ступеньки.
- Да, - сказал Рэгл, внимательно на нее глядя.
- Побежала. И пробежала по трем ступенькам. То есть я думала, что там три ступеньки. Нет, я не говорила себе, что их там три. Я просто знала, что надо подняться на три ступеньки.
- Вы хотите сказать, что сделали наверх три шага, совсем не задумываясь?
- Да.
- И вы упали?
- Нет, - сказала Джуни. - Это не так, когда делаешь три шага, а надо сделать только два. Вот тогда можно упасть и выбить себе зуб. А когда ступенек две, а думаешь, что три, - это просто странно, и хочется сделать еще шаг. А нога проваливается - бах! Не сильно… так… будто когда хочешь опереться, а там ничего нет.
Она замолчала. Всегда, пытаясь объяснить что-то умное, она запутывалась.
- Хм… - протянул Рэгл.
- Вик говорил про такое, как вы думаете?
- Хм… - так же непонятно ответил Рэгл, и она больше не спрашивала и не рассказывала. Рэгл явно был не в настроении продолжать эту тему.
Джуни Блэк легла на спину рядом с Рэглом, вытянула руки вдоль тела и закрыла глаза. Она лежала на подстилке в бело-голубую полоску. Ее черный шерстяной купальник - отдельно трусики, отдельно лифчик - напомнил Рэглу давно прошедшие дни, машины со скрипящими сиденьями, футбольные матчи, оркестр Глена Миллера. Смешные старые деревянные транзисторные приемники с динамиками, затянутыми плотной материей, которые они притаскивали с собой на пляж… Торчащие из песка бутылки кока-колы, длинноволосые девушки, лежащие на животах, прислонившись головами к плечам парней, прямо как на рекламе "Я была девяностовосьмифунтовым огородным пугалом".
Он смотрел на Джуни, пока она не открыла глаза.
- Привет, - сказала она.
- Вы очень привлекательная женщина, Джуни, - сказал Рэгл.
- Спасибо.
Она улыбнулась Рэглу и снова закрыла глаза.
"Привлекательная, - подумал Рэгл, - хотя и совсем недозрелая. Но не дура, как настоящие недоварки. Просто живет еще своей школьной жизнью".
На противоположной стороне лужайки носилась, верещала и тузила друг друга ватага малышей. А в купальне плескалась молодежь. Подростки, девочки и мальчики, казались совсем одинаковыми. Только когда девочки вылезали из воды на выложенный плиткой настил, было видно, что на них надеты трусики и лифчики. На мальчиках были только трусики.
С гравийной дороги спустился мороженщик, толкая перед собой белую эмалированную тележку, на которой звенели колокольчики, созывая ребятню.
"Интересно, - подумал Рэгл, - мог бы я влюбиться в маленькую потаскушку, в эту хихикающую девочку, которая только что вылезла из-за парты и вышла замуж за трудягу-передовика и которая предпочитает бутылку бананового лимонада и подобную дребедень хорошему вину, хорошему виски или хотя бы хорошему темному пиву? Великий ум склонился бы при встрече с таким вот существом. Встреча и единение противоположностей. Доктор Фауст видит крестьянку, подметающую дорожку в саду, - и к черту идут его книги, знания, философские воззрения. В начале было слово… Или в начале был поступок? Ну, это если б я был Фаустом. Ладно, проверим себя".
Наклонившись над явно спящей девушкой, он прошептал:
- "Im Anfang war die Tat".
- Иди… те к черту, - пробормотала Джуни.
- А вы знаете, что я сказал?
- Нет.
- И неинтересно?
Джуни приподнялась, открыла глаза и сказала:
- Вы же знаете, что единственным языком, который я учила в школе, был испанский. И тот всего два года. Так что не лезьте с этим.
Она сердито отвернулась и легла на бок.
- Это же поэзия! - сказал Рэгл. - Я пытался высказать вам свою любовь.
Она перевернулась на другой бок и уставилась на него.
- Вы хотите, чтобы я объяснился вам в любви? - спросил он.
- Дайте подумать, - серьезно сказала Джуни. - Нет, не хочу. Из этого ничего не выйдет. Билл или Марго застукают нас, и будут сплошные неприятности. А вы можете вылететь из конкурса.
- Ну, влюбленным боги помогают, - сказал Рэгл.
Он нагнулся, обнял ее за шею и поцеловал в губы. Губы были сухие, маленькие. Она попыталась отвернуться, и ему пришлось зажать ее голову обеими руками, как в тиски.
- Помогите, - проговорила она еле слышно.
- Я люблю вас, - сказал Рэгл.
Она зло смотрела на него. Ее зрачки потемнели, и в глазах даже начали вспыхивать искорки, словно она думала… Бог знает, о чем она думала. Возможно, ни о чем.
У Рэгла создалось впечатление, что он неосторожно придавил маленького, безумно злого зверька, с тоненькими лапками, с безошибочным чутьем и мгновенной реакцией. Зверек бьется под ним, вцепился когтями в руку. Он не думает, не строит прогнозов, не смотрит вперед. Если выпустить его, он отпрыгнет в сторону на несколько метров, приведет в порядок шкурку и все забудет. Страх пройдет. Он успокоится. И никогда не вспомнит о случившемся.
"Бьюсь об заклад, - подумал Рэгл, - что когда первого числа нового месяца к ним приходит мальчик-газетчик за своим заработком, она каждый раз недоумевает: какая газета? какой мальчик? какие два пятьдесят?"
- Вы хотите, чтобы нас выгнали из парка? - услышал он ее голос у самого уха. Ее лицо, отчужденное и потерявшее привлекательность, было совсем рядом.
Мимо прошла пара; оглянулись и засмеялись.
"Мировосприятие девственницы", - подумал Рэгл.
Но было в ней что-то трогательное. Способность забывать делала ее чистой и невинной. "Не играет роли, насколько сильно она увлекается мужчинами, - вдруг пришло в голову. - Физически она, может быть, по сю пору девушка. Как в день своего появления на свет. Она всегда будет ходить в свитере и белых оксфордских туфельках с черной поперечной полосой. Даже когда ей будет тридцать, тридцать пять, сорок. Ее прическа будет с годами меняться. Она будет больше краситься. Может быть, сядет на диету. Но все остальное - на веки веков".
- Вы совсем ничего не пьете? - спросил Рэгл. Жаркое солнце и дурацкое положение, в которое он попал, вызвали огромное желание глотнуть пива. - Вас никак нельзя будет уговорить остановиться где-нибудь по дороге у бара?
- Нет, - сказала она. - Я хочу еще полежать на солнце.
Он выпустил ее. Она сразу же села, поправляя лифчик и стряхивая прилипшую к коленкам траву.
- Ох, что бы Марго сказала! - зло произнесла Джуни. - Наверняка она уже рыщет в поисках какой-нибудь грязи.
- Думаю, что Марго пошла в городской совет со своей петицией, - сказал Рэгл. - Хочет заставить их уничтожить пустырь.
- Очень похвальное желание. Значительно полезнее, чем преследовать своим вниманием жену соседа.
Она вынула из сумки баночку крема для загара и начала втирать его в плечи, демонстративно игнорируя присутствие Рэгла.
Рэгл понимал, что рано или поздно она будет ему принадлежать. Случайные обстоятельства, состояние духа… И все будет, как и должно быть. Ладно, игра стоит свеч. "Дурак Блэк", - решил Рэгл.
Вдали за парком, в направлении города, плоское, неправильной формы бледно-зеленое пятно снова напомнило ему о Марго. Развалины. Они были прекрасно видны отсюда. Целых три старых района города с остатками фундаментов, которые так никто и не попытался засыпать. Сами дома были разрушены очень давно. Много лет назад, если судить по расколотым, выщербленным ветром и дождем, пожелтевшим бетонным плитам. На расстоянии все выглядело красиво: живописные цветные пятна.