Изредка поддакивая, Сиф вполуха выслушал, какие близняшки нехорошие, как они издеваются над старшим братом, пока мама не видит, и вообще, как же Каше не повезло.
- Они уже буянили, когда были в мамином животе. Пихались и спать ей не давали. С тех пор и не поменялись, только лезут теперь - ко мне, - подвёл обычный итог Каша. Сегодня он иссяк на удивление быстро, но Заболотин вернулся к себе в кабинет ещё раньше, потеряв интерес к разговору. Сиф поглядел ему вслед и недовольно подумал, что полковник слишком торопится делать выводы. Хоть бы раз поинтересовался, о чём речь пойдёт, когда друзья наболтаются о пустяках… Но нет, Заболотин-Забольский послушал пять минут шутки и расспросы о жизни и счёл, что ничего нового не услышит. А почему тогда именно на кухне скапливалась такая удивительная библиотека, он даже не задумывался. Сам читал попавшие на кухню книги, но никогда ни о чём не спрашивал.
Чтобы отвлечься от обиды на командира, Сиф поинтересовался у друзей:
- А кто-то математику на завтра делал?
- Сделаешь тут… Мне и кашу сварить, и мелких ею накормить, и спать вечером вовремя загнать… - немедленно принялся бурчать Каша. Всё-таки, жаловаться на Кольмариков он мог вечно.
Сиф вздохнул и снова уткнулся в книгу, листая тонкие, неровные страницы. Старое, советское "самоиздаиние", напечатанное на машинке и в самодельной обложке из картона.
… Когда Каша окончил перечисление жалоб, Раста шикнула на друзей и прислушалась к чему-то в своей квартире.
- О нет, - простонала она после нескольких секунд тишины, - деда сдержал своё обещание и притащил в гости целый батальон во главе с каким-то своим знакомым…
- Мотострелковый? В мотострелковом батальоне по штату около пятисот человек, так что ты уверена, что пришёл целый батальон? - выразил сомнение Сиф, хоть и не обладающий особенно цепкой памятью на цифры, но в том, что касалось армии, ориентирующийся неплохо. Он даже не поднял головы от книги: "заслышал знакомое слово", ляпнул и снова вернулся к стихам.
А те… словно поэт знал о том, что чувствует юный фельдфебель, даже общаясь с весёлыми "хипповыми" друзьями - всё равно чувствует…
… Забыли? - Нет! Ведь каждый час
Каким-то случаем прилежным
Туманит блеск спокойных глаз,
Напоминает им о прежнем.
- "Что с вами?" - "Так, нога болит".
- "Подагра?" - "Нет, сквозная рана". -
И сразу сердце защемит
Тоска по солнцу Туркестана…
Сиф глядел на жёлтые страницы с неровными строчками букв и не мог оторваться. Особенно - сегодня… В ушах звучали тоскливые песни Котомина - того самого Котяры, который одним своим видом напоминал о событиях шестилетней давности, - столь созвучные словам поэта.
… А если бы оторвался, заметил бы, как на мгновенье после его ответа "в сети" повисло напряжённое молчание.
- Молчи уж, Спец по мировому лиху. Я фигурально, - наконец отозвалась Раста, добавляя голосу легкомысленности, чтобы отвлечься от опасной темы. Мировым лихом звалась, понятное дело, война. - Я сейчас сбегаю, реверанс сделаю и вернусь.
Некоторое время друзья молчали, слушая, как от Расты доносятся громкие голоса, потом Расточка вернулась, шумно плюхнувшись в кресло и предсказала:
- Сейчас опять засядут на кухне и станут кушать и петь, причём отнюдь не про цветы или хотя бы лыжи у печки, - и, сама невольно возвращаясь к столь нелюбимой теме, пожаловалась: - Сам деда хоть и отслужил ещё давным-давно, но все знакомые по-прежнему с погонами…
- А ещё пить, - подсказал Каша.
- От службы много не побегаешь в нашей стране, всюду военные, - одновременно с ним подсказал Сиф. - Да и вообще, у тебя дед до сих пор… боевой. Я же видел.
Правда, мельком - Сиф редко появлялся у Расточки в гостях, если там был кто-то из взрослых.
Не выдержав такого "унисона", Раста хихикнула, очень задорно и заразно. Сделала глубокий вдох, чтобы что-то сказать, - и снова хихикнула.
- Нет уж, хорошо, что я девочка, - отхихикав, сообщила она. - Мне одного НВП - во как хватает. Выше крыши! Николай Палыч - такой зануда!
- Да ладно тебе, - заступился за учителя Сиф. - Вообще, Николай-волшебная палочка - он нормальный. И нас почти не дёргает! Просто предмет у него такой…
- И мозги набекрень повёрнуты, - вставил Каша. - Ты, Спец, может, и можешь всё это запомнить, но я - увольте! Мне это никогда не понадобится, и забивать себе голову этим военным бредом я не буду!
Сиф отложил книгу в сторону, понимая, что тема скользкая, но сдержаться был не в силах:
- Каш, ну как ты откосишь-то? Думаешь, потом тебе это не аукнется?
- Я служить не собираюсь, - отрезал Каша. - Уж найду способ. Целый год во всём этом вариться… Да я полтора урока в неделю - и то выдержать не могу! А если война? Если кто-нибудь где-нибудь её развяжет?
- А что война? - почему-то заинтересовался Сиф.
- А то, - обстоятельно и высокопарно, словно зачитывая наизусть по какой-то книжке, объяснил Каша, - что одно дело - защищать Родину от захватчиков. От этого уклонятся постыдно, даже если это против твоих взглядов. Но воевать в чужой стране ради того, чтобы ещё одна, тоже тебе совершенно чужая, страна проиграла и перестала даже в какой-то заоблачной теории Империи угрожать? Ну, как с Заболом было. Нет уж, какие могут быть причины мне в это ввязываться?.. А ты пойдёшь, что ли?
- Я не военнообязанный, - коротко бросил Сиф. Конечно, это ложь, но ведь дети, оставшиеся сиротами из-за войны, действительно могли сами выбирать, идти им служить или нет. А значит, если рассматривать его ситуацию теоретически, Сиф был не обязан…
Только "практически" - он почему-то до сих пор не переодел форменную рубашку.
Абсурд: фельдфебель в форме - и разговоры с убеждённым пацифистом вроде Каши!
- Ох, этот батальон принёс с собой гитару, - простонала Раста, перебивая сугубо мужской разговор про тяготы воинской повинности.
- Бедняга, - сочувственно сказал Каша. - Крепись. А лучше нарисуй пацифик над дверью в квартиру и повесь объявление: "Военным не входить".
- Деда тогда вообще здороваться перестанет, - с сожалением отмела предложение Раста. - Хотя… Кстати, люди-пиплы, кто ко мне в субботу заглянет? Деда с баб к кому-то в гости отправятся.
Сиф подумал про объявление, предложенное Кашей, про планы полковника на субботу и ответил как обычно:
- Я вечером определюсь, завтра скажу.
- Когда, интересно, в последний раз наш дорогой Спец отвечал иначе? - в притворном возмущении воскликнула Раста. - Напомните мне этот волнующий миг!
Никто не напомнил. А Каша продолжил гнуть своё:
- Живя в нашей стране, нельзя быть уверенным, что завтра где-нибудь на границе не начнётся война. Но, почему-то, в эти местные, чужие конфликты вмешивают ребят со всей Империи! Вот почему? Они же не имеют никакого отношения к тому, что происходит даже не в России - а вообще у её соседей!
Прежде чем ответить, Сиф взглянул в окно. Снег действовал на него успокаивающе. Можно было представить, как со снежными хлопьями, остывая на холоде, вниз, прочь, падает его злость, которая так некстати всколыхнулась. При Сифе нельзя было произносить слово "конфликт" и ожидать, что юный фельдфебель, а в быту - тихий хиппи, останется спокойным, как нельзя ждать спокойствия от пожарного, играя рядом с ним с зажигалкой, рождественской ёлкой и банкой керосина в древнюю игру: "Раз-два-три, ёлочка гори!"
- Может быть, - согласился, наконец, маленький офицер. - Местные конфликты должны решаться местными силами. Иногда, правда, местных сил не хватает. И что же тогда делать? - он повысил голос, не замечая этого. - К тому же - государству, на помощь которого местные силы вполне обоснованно рассчитывают, потому что это было обещано?
Каша надолго задумался. Сиф выдохнул и снова уставился в окно. Снег укутывал Москву плотным белым одеялом, словно укладывал спать. Реже, чем обычно, проносились по ближайшей улице машины, прохожих тоже стало меньше - город как будто замер. И только снег всё шёл и шёл, шёл и шёл, не зная пауз и остановок…
- Но такие войны - это неправильно, - заключил Каша после долгих раздумий, и Сиф с сожалением оторвал взгляд от зимнего города.
- Правильных войн вообще не бывает, - отрезал он. - Другое дело, что всегда найдутся те, кому это кажется самым простым решением проблемы. Но закрывать глаза и делать вид, что войн в мире вообще нет, - это глупо!
- Надо просто попытаться объяснить. Обычным людям! - встряла Раста. - Не мы же одни такие гениальные, что поняли это!
- Пацифисты были и до нас, - согласился Сиф. - Но войн меньше не стало.
- Я вообще не понимаю, как можно идти служить, - судя по звукам, окончательно потерявшая терпение с "батальоном" гостей, Раста захлопнула дверь в комнату. - Взявший меч - от меча и погибнет!
- Про автомат ничего не сказано. И вообще, если бы армия всем скопом подставляла левую щёку, мы жили бы не в столице Империи, а в захудалом городке на окраине великого Третьего Рейха, - парировал Сиф, привычно превращая серьёзное заявление, которое пугало и его, в абсурд. И весь предыдущий разговор тоже стал казаться абсурдной шуткой - не Сифу, так Расте. И это было главное - потому что иначе Сиф никак не смог бы скрыть, что он не такой, как друзья, хиппи, а офицер Лейб-гвардии.
Вернее, хиппи, разумеется, но странный. С погонами.
- Да ну тебя, - фыркнула Раста. - Я же не об этом.