В этом году на занятиях по психотехнике в одну группу с Голицыным входили Хохлов, Чан Бяо и Збигнев Мазовецки. Эммы Маклеуд вновь не было – Иван уже устал даже расстраиваться по этому поводу – а вот присутствие поляка в свете последних событий скорее даже радовало: не то чтобы Голицын был сильно рад видеть рядом с собой Збышека – главное, чтобы тот держался подальше от Эммы.
Послышались шаги, и из темноты коридора появился нард-кор Швур. Психотехник, впрочем, как всегда, двигался абсолютно бесшумно: слышно было его спутника: незнакомого Ивану высокого альгерда в бесформенном сером балахоне, отдаленно напоминающем обычную одежду Швура.
Четыре пары глаз непонимающе уставились на незнакомца: посторонние в Школе были большой редкостью, что же до мрачного подземного царства психотехника, то туда и преподаватели Школы не часто захаживали.
– Доброе утро, второкурсники, – проговорил нард-кор Швур, и услужливое эхо тут же несколько раз гулко повторило его приветствие. – Сегодня у нас с вами будет не совсем обычное занятие. Разрешите представить вам моего помощника: это господин Раф.
"Кукла, – само собой пронеслось в мозгу Ивана. – Раф на языке Альгера – "кукла"!"
Господин Раф коротко, почти незаметно, наклонил голову.
– Весь прошлый год и первый месяц этого года мы с вами в основном изучали теорию, – продолжал между тем преподаватель. – Вы узнали, зачем нужна психотехника, познакомились с основными принципами, на которых строится психотехническое воздействие на сознание человека, а некоторым из вас даже довелось самим подвергнуться такому воздействию и благополучно возвратиться.
Все курсанты словно по команде посмотрели на Голицына. Тот недовольно нахмурился.
– Полагаю, что пришла наконец пора активных действий, – заявил между тем нард-кор Швур. – Этим мы сегодня и займемся. Объектом воздействия… будет господин Раф.
Четверо второкурсников дружно вскинули головы.
– О, я вижу, есть вопросы, – удовлетворенно, словно именно такой реакции от своих учеников он и ждал, проговорил преподаватель. – Прошу, курсант Бяо.
– Нард-кор Швур! – в отличие от подавляющего большинства преподавателей Школы, психотехник не имел воинского звания, и обращаться к нему следовало исключительно по титулу и имени. – Ведь, согласно законодательству Альгера, использование активных приемов психотехники в небоевой обстановке строжайше запрещено, разве не так?
– Разумеется, так, – кивнул тот. – За исключением использования их в учебных и научных целях в отношении специально подготовленных добровольцев. Господин Раф – как раз такой доброволец… В некотором смысле.
– В некотором смысле? – переспросил Чан.
– Доброволец, – отрезал Швур.
Иван бросил взгляд на Рафа. Альгерд сохранял полную невозмутимость, словно разговор его вовсе не касался.
– А что означает термин "специально подготовленный"? – задал вопрос Мазовецки. – Присвоение индивидуального пароля?
– Нет, разумеется, – покачал головой преподаватель. – Индивидуальный пароль – прерогатива офицеров Альгера и отдельных – элитных – категорий гражданских специалистов. Господин Раф, заверяю вас, не относится ни к тем, ни к другим.
– Кто же он в таком случае? – уточнил Збигнев.
– Специально подготовленный доброволец, – развел руками Швур, давая понять, что других разъяснений не последует.
– "Кукла", – едва слышно прошептал по-русски Иван. Услышавший его Пашка резко обернулся и понимающе кивнул.
– Сейчас вы разобьетесь на пары, – вновь заговорил преподаватель. – После этого один составит простейшую программу воздействия – из предложенного вам перечня. – На экране на стене высветился список из двух десятков пунктов. – Второй должен будет определить, что именно его товарищ сделал с нашим другом, – полуоборот головы в сторону Рафа – тот вновь и бровью не повел, – и активизировать контрпрограмму. Стандартную – если на первой стадии все сделано нормально, или же нестандартную – если партнер напортачил. Задание ясно?
– Нард-кор Швур, но перед… перед применением вы, разумеется, проверите наши программы? – спросил Мазовецки.
– И не подумаю, – усмехнулся альгерд.
– Но… Это же психотехника! Если что-то будет сделано не так, последствия…
– Тем внимательнее вы будете при подготовке, – бросил преподаватель. – Задания элементарные – никакого "не так" просто не должно быть!
– Понятно, – прошептал Пашка Хохлов. – По бразильской системе, значит…
– Что? – не понял Иван.
– По бразильской системе. "Ералаш" старый видел? Там пацаны футбольного вратаря тренировали на фоне стеклянной витрины. И тот все мячи брал намертво… До какого-то момента, – добавил он с несколько меньшим энтузиазмом.
– Ну… Надеюсь, у Швура есть наготове хороший стекольщик… – пробормотал Голицын.
В партнеры Ивану достался Чан Бяо. Это было неплохо – по части психотехники китаец считался среди второкурсников докой. После короткого совещания решили, что "атаковать" будет Чан, роль Голицына более простая – восстановление status quo. Бяо старался держаться уверенно, но Иван заметил, что когда тот – после дюжины контрольных вычиток – вводил программу в память психотехнического генератора, руки китайца слегка дрожали.
– Ну, кажется, все… – проговорил Чан, нехотя отрываясь от экрана генератора и оборачиваясь к Ивану. По лбу китайца медленно сползала маленькая, поблескивающая в неровном свете ламп капелька. – Готов?
– Готов, – кивнул Голицын, поднимая руку с браслетом. Последнего, вообще-то, можно было и не делать: запись передачи на миниатюрную карту памяти произойдет автоматически, но хотелось создать хоть какую-то иллюзию контроля.
– Приготовились… – выглянув из-за генератора, Бяо еще раз убедился, что в зоне поражения нет никого, кроме подопытного кролика Рафа. – Запуск!
Одна из пластин браслета налилась голубоватым сиянием, сигнализируя о начале записи. Одновременно Иван почувствовал в запястье легкое покалывание. Заставив себя оторвать взгляд от браслета, Голицын посмотрел на Рафа. Тот сидел на стуле, закрыв глаза, дышал ровно, и можно было даже подумать, что альгерд спит. Иван повернул голову в сторону преподавателя: нард-кор Швур стоял к ним спиной, словно происходящее в классе нисколько его не интересовало.
– Стоп! – послышался из-за генератора голос китайца. Покалывание под браслетом прекратилось. – Ваш ход, коллега, – глухим, каким-то не своим голосом проговорил Чан Ивану.
Голицын хотел было ответить, но в горле внезапно пересохло, и он ограничился кивком. Подцепив ногтем панель браслета, Иван заставил ее отъехать в сторону и извлек на свет маленькую – не больше ногтя мизинца – карту памяти. Открыв компьютер, курсант вставил флешку в приемное гнездо. На экране тут же появились три столбца замысловатых символов.
Щелкнув пальцами по клавиатуре, Голицын вывел рядом эталонную таблицу. Стремительно замелькали строчки, подбирая соответствие.
– Ну, как? – бесцветным голосом спросил Чан Бяо, заглядывая через плечо Ивана на экран.
– Погоди, еще определяется… Вот! – последний символ нашел себе пару в эталонной таблице, и та, наконец, замерла. – Идентификация завершена… – пальцы Ивана забегали по клавишам. – Опознано воздействие двенадцатой степени, одиночное, изолированное, третьего уровня защиты… Третьего уровня?! – удивленно оглянулся на товарища Голицын.
– Ну, я хотел подстраховаться… – пробормотал китаец. – Чтобы уж точно никаких побочных эффектов…
– Круто… – с искренним уважением протянул Иван. – Итак, воздействие двенадцатой степени, одиночное, изолированное, третьего уровня защиты, код внесенного изменения – 13-46-05. В переводе на человеческий язык это… это… Это изменение имени! – нашел наконец Голицын.
– Точно, – облегченно выдохнул Чан Бяо.
– Ну и как же его теперь зовут? – понизив голос, спросил Иван.
– А вот это мы сейчас и узнаем! – возник из темноты нард-кор Швур. Обогнув склонившихся над компьютером курсантов, он подошел к так и продолжавшему сидеть с закрытыми глазами Рафу и положил руку тому на плечо. – Ваше имя, сударь? – резко спросил он.
– Мао Цзэдун, – не поднимая век, произнес альгерд.
Не сдержавшись, Иван прыснул.
– Я сначала хотел "Лао Цзы", – оправдывающимся тоном проговорил Чан. – Но оно как-то само собой вышло…
– Знаешь анекдот, как китайцы взломали сервер Пентагона? – с каменным лицом проговорил Голицын. – Каждый китаец попробовал один пароль. Каждый второй пароль был "Мао Цзэдун". На миллиард первый раз компьютер согласился, что его пароль – "Мао Цзэдун".
– Ерунда, – покачал головой Бяо. – Для компьютера миллиард – ничто. И взломали его наши совсем по-другому…
– А ну, прекратить посторонние разговоры! – вновь вырос рядом нард-кор Швур. – Пока задание выполнено вами только наполовину! Голицын, приступайте к генерации контрпрограммы!
– Да, нард-кор Швур! – засуетился Иван. – Сейчас, нард-кор Швур!
По прошествии получаса подопытный альгерд покинул подземелье, благополучно вернув себе свое говорящее имя, а Иван – приобретя девять призовых баллов и полуотчетливое, но неотступное желание немедленно вымыть руки. С мылом. И лучше – два раза.