Лана, недолго думая, одним махом выпила бокал. Содержимое было кисло-сладким, с покалывающими язык пузырьками. Хотя жажду и утоляло.
От неожиданности девушка поперхнулась и закашлялась. Князь рассмеялся.
- Лучше бы воды, - выдохнула Лана, справившись с кашлем.
- Просто это так не пьют… Хотите ещё?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Зря, очень зря. Прекрасный напиток.
Князь налил себе в другой бокал и отпил маленький глоток.
- Если хотите, я сделаю вам из него ванну… Обещаю, вам должно понравиться.
- Может быть как-нибудь потом. У нас в деревне была только баня…
- Это тоже прекрасный вариант. На нижнем этаже здесь есть отличная купальня с парной. Не хотите освежиться перед дорогой?
- Нет… пожалуй…
Лану охватило странное ощущение. Голова стала какой-то чужой и странно лёгкой. А ноги - ватными. Она сделала несколько шагов и покачнулась.
- Вам определённо нужно отдохнуть, - князь подхватил девушку за талию.
- Спасибо… Вы так… любезны. Со мной всё… всё в порядке.
- Нет, нет, вы так… так слабы. Так беззащитны…
Его улыбающееся синеглазое лицо оказалось совсем рядом, девушка ощутила на щеке пушистые бакенбарды. А мягкие княжеские руки уже покинули талию и начали активное путешествие вверх и вниз…
- Вам нужно отдохнуть… расслабиться. Здесь как раз была постель…
Лана попробовала отогнать наполнявший голову дурман. Князь умело и решительно увлекал её в направлении огромной багровой кровати. Девушка ощутила как начинают расстёгиваться пуговицы на её блузе а потом странное ощущение в правой кисти… И то как вдруг исчезли княжеские руки.
- Мой нос!!! Проклятье, мой нос! О боже… боже… это же кровь. Она сломала мне нос!
Лана осталась стоять посреди комнаты одна, слегка покачиваясь. На пороге возникли уже знакомые лица. Криепс, опершись на трость, разразился сухим клёкотом, по-видимому, заменявшим ему смех. Толстяк Крапник багровел и чуть заметно кривил губы, но сдерживался. Усы адмирала Тунница воинственно топорщились.
- Ягмунт! Вы опять за своё, старый развратник! Вам что, других мало?
- Эта… эта… Она сломала мне нос!
- Бросьте, князь. Ничего с вашим носом не случится. Госпожа Фаустина, позовите врача. Пусть окажет первую помощь… кхм… раненому.
Криепс снова заклекотал. Тассельш всхлипнул, развозя рукой кровь по лицу и бакенбардам.
- Она же просто дикарка! Она меня кулаком ударила. Кулаком!
- Сами виноваты, князь, надо было сперва обучить её искусству аристократической пощёчины, а потом уже начинать лапать…
- Вы не на палубе, адмирал, потрудитесь изъясняться прилично!
- Вы просто ещё не слышали, как я изъясняюсь на палубе, князь, - ухмыльнулся моряк.
В комнате бесшумно возник похожий на тень худощавый человек с докторским чемоданчиком. Шедшая за ним Фаустина едва слышно шепнула на ухо Лане.
- Молодчина.
- Мой нос, - причитал сидевший на полу Тассельш, - вы должны спасти мой нос, вы же врач. Если он останется кривым, я вас сгною! Слышите! Сгною!! Всех сгною, мерзавцы! Всех до единого…
- Так, балаган окончен, - рыкнул адмирал в сторону постепенно скапливавшейся в дверях толпы, - ничего не случилось, здесь ровным счётом ничего не случилось, а у всех вас, господа, наверняка есть дела, и наверняка срочные.
Он повернулся к Фаустине и добавил.
- А девушку я сам отвезу.
Всё, что блестит
И правил в то время в племени тлеван князь именем Крут.
И был он могуч и славен и во всяком деле удачлив. Но прослышал однажды, что колдуны чужеземные пророчат ему скорый конец и разгневался. И пошли отроки княжеские и привели троих колдунов. Первого сунгрина, второго тиудина, и третьего валдина.
И спросил князь у сунгрина, "в чём смерть моя"?
Бросил тот жеребья деревянные с резами, посмотрел и говорит "В собаке твоей пёстрой, смерть твоя, княже".
- Отроки, - крикнул тогда князь, - убейте собаку.
Убили собаку пёструю дружинники.
- Ну, в чём теперь смерть моя, колдун? Соврал ты. Повесить его на дереве ясеневом.
И спросил князь у тиудина, "в чём смерть моя"?
Зажёг тиудин костёр, разогрел бубен, и стал плясать, пока не умаялся. И молвил "В коне твоём сивом, смерть твоя, княже".
- Отроки, убейте коня.
Вздохнули отроки, но исполнили.
- Ну, в чём теперь смерть моя, кудесник? Соврал ты. Повесить его на берёзе.
И спросил князь у валдина, "в чём смерть моя"?
Наполнил валдин чашу-лбицу и стал из неё плескать пиво, молоко и мёд. На все четыре стороны плеснул и говорит "В жене твоей ясноглазой, смерь твоя, княже".
- Отроки, убейте жену мою!
Испугались отроки, но не посмели князя ослушаться.
- Ну, в чём теперь смерть моя, волхв? Соврал ты. Повесить его на дубе.
Услыхали про то братья княгинины и сказали "убил князь сестру нашу, должны мы отомстить". Сели на коней и поехали князю на двор. Подъехали к нему в вечер, и первый брат говорит "не убить нам князя, залает его пёс, проснётся князь, кликнет отроков, как нам их одолеть?"
Но не залаяла собака, не поднялись отроки княжеские. И вошли братья в хоромы. Проснулся князь, хотел дружину позвать, да некогда, подступили к нему братья. Как был, в одной рубахе выскочил он, сел на первую кобылу и поскакал прочь. Бросились за ним братья. И второй брат говорит "не догнать нам князя, нет в земле нашей коня резвее княжьего". Но сбила ноги кобыла, захромала и пала. Видит князь, что догоняют его братья и говорит "Не соврали колдуны. В собаке смерть моя. В коне смерть моя. В жене смерть моя". И подняли братья князя на рогатины, и пришёл ему конец.
Сказание о князе Круте. Хроника Зокимы Тилвенского, недатированная часть - "правители легендарные и недостоверные"
Комната на чердаке. Со стропил летит пыль и мусор. Прямо на голову. Прошлый раз был подвал…
- Слушай, Брадобрей, почему как я к тебе не зайду, так ты в какой-то дыре вечно сидишь?
- Новые веяния. Сейчас принято быть ближе к работягам. Да ты и сам знаешь, я всегда любил руки чем-нибудь полезным занять.
В данный момент его руки были заняты подсчётом и раскладыванием в аккуратные столбики золотых и серебряных монет. Юл задумчиво осмотрел стол с деньгами, потом самого босса, одетого вполне по-домашнему. Расстёгнутый жилет открывал простую сорочку, рукава который были закатаны до самых локтей, и кожаные помочи, удерживавшие модные брюки из ткани в крупную цветастую клетку. А ещё длинный тонкий шнурок, на котором висели аккуратно подвязанные зубы. Явно человеческие.
- Садись, Юл. Вижу физиономия у тебя уже почти в норме? Пара накладных усов, очки и можно снова за работу?
- Я бы предпочёл ещё подождать. Люди не очень склонны доверять собеседникам с синяками на морде.
- Время, Юл. Оно имеет гнусное свойство уходить…
- Чего ты хочешь?
Брадобрей старательно выровнял очередной золотистый столбик, увенчанный автократорским профилем.
- У нас был договор, Юл.
- Я помню. Так что давай не будем и дальше размазывать кашу по столу. Ты обещал рассказать подробности.
- Ты знаешь Ферзлера?
- Слышал краем уха. Пару лет назад.
- Значит, ты не знаешь Ферзлера. Пару лет назад он был обычным владельцем ломбарда. На углу Восковой и Гамской. Помогал беднякам избавиться от лишнего имущества, прежде чем те пойдут на дно окончательно. Солидный бизнес. Менее честный, чем твой, Юл, но более доходный, если смотреть правде в глаза…
- Просто обожаю, когда ты рассказываешь истории, - ехидно заметил тот, - особенно длинные…
- Не спеши, - несколько столбиков со звоном опрокинулись в мешочек, скрывшийся затем в недрах стоявшего рядом несгораемого шкафа, - всему своё время. Так вот, последнее время Ферзлер явно пошёл в гору. До такой степени в гору, что начал чрезмерно много о себе думать.
- Мне послышалось, или тебе что-то не нравится, Брадобрей?
- Теперь он большой человек. Купил пару кварталов в порту и сносит жилые дома под склады…
- Не знал, что содержание ломбарда настолько выгодный бизнес.
- Люди из снесённых домов пришли ко мне и пожаловались…
- Так за чем же дело стало, Брадобрей? Уверен, карьера этого Ферзлера вот-вот оборвётся самым трагическим образом.
- За кого ты меня принимаешь, Юл? Я честный бизнесмен.
- Да-да, конечно. Просто твоим врагам и конкурентам очень не везёт… Бедняги имеют свойство умирать в самом расцвете сил.
- Заметь, умирать исключительно в силу естественных причин…
- Например таких, как падение на голову поддона с парой тридцативедёрных бочек вина?
- Кто ж мог подумать, что грузчик, чью беременную жену он выставил с работы без выходного пособия, не слишком надёжно закрепит трос?
- Уверен, даже в ломбарде найдётся нечто, что кто-нибудь, абсолютно случайно, конечно, закрепит недостаточно надёжно. От меня тебе что надо?
- Понимаешь. Этот Ферзлер не так прост. Его прикрывают серьёзные люди. Так легко к нему не подступишься.
- Мне казалось, что самый серьёзный здесь это ты? У этого Ферзлера что - общие дела с полицией?
- Бери выше. С жандармами.
- Н-да…
- И он этим нагло пользуется. Знает, что никто его и пальцем не тронет.
- Ну, так просто забудь про него.